Память об осени

А у меня тоска по осенней тоске.
По невозможной, улетающей красоте; ей вослед
смотрит дерево, обнаженное, как сюжет.
По тучам в небе, похожим на старые, хмурые грузди в туеске.
И по мышиной возне дождя, умирающего в лоне палой листвы,
Чтобы первый снег нашел эту землю влажной для самой чистой, белой любви.

У нас много моря, и солнца, и зимних дождей.
(Это если повезет, и зима не будет похожа на старую, сухую каргу.)
Из бездонного неба и моря цвета морской волны, добавляя матовый беж пустыни, варю я рагу.
Добавляю специи молодой февральской травы оттенка вечной надежды.
Но где мне взять золото и пламень осенней листвы,
если примета осени - анютины глазки - глядят, как память о самой чистой и грешной любви.

Солнце стало раньше отпускать нам грехи.
Скоро будут закаты драматичны и велеречивы, так положено в холодный сезон.
Зарекаться от тюрьмы, от сумы, от зимы — дурной вкус, да и просто не резон.
А где-то там сейчас осень звучит, как неувядающий хит.
Все идет своим чередом. Но как птичьего молока, не хватает мне осенней листвы.
Невозможно тосковать по тоске. Отсутствие осени это как фантомные боли самой чистой, поздней любви.