Армейские будни - зарыбление пруда

Мой отец был много чего повидавшим человеком. Он не только прошел всю войну от начала и до конца, но и до, и после нее служил в армии. Так что службу, что называется, он знал не понаслышке. Когда пришел мой черед идти в армию, отец меня морально поддержал и дал мне несколько ценных советов, которые я вспоминаю с благодарностью и сейчас.
У меня – двое мальчишек. По счастью, им не идти в российскую армию, не защищать родные крымские степи и горы, а то я дал бы им все те же бессмертные советы, которые, безусловно, скрасили бы их нелегкие армейские будни. Один из таких советов – не будь серой мышью, обязательно прояви себя в чем-нибудь! А я в свои 18 лет мало что ценного (с точки зрения армии) умел. Да и что мог предъявить нашему непобедимому войску юный мальчишка из интеллигентного московского дома? Н и ч е г о! Конечно, я умел играть на гитаре и петь песни на испанском, но кому это было нужно? Или грамотно писать и в международных делах разбираться? В армии были в почете бойцы с крутыми кулаками, умевшие крутить «сальто» на турнике и бегать заветные три километра с полной выкладкой, не задыхаясь и не отставая. А я... в общем, нечем было блеснуть... Кроме одного, о чем и будет этот рассказ. Забегая вперед, я перфразировал бы отцовский совет так: «обязательно прояви себя, хоть в чем-нибудь. Постарайся найти нечто такое, что поразит твоих соратников или начальство, даже если поразить их практически нечем».
В один из счастливых для меня дней я был командирован в Москву из родного зенитно-ракетного полка; только потому, что был я там единственным москвичом, а потому, как считалось, мог достать в городе необходимые неоновые светильники. Достать я их, конечно, достал, но и не забыл заехать домой, под родительское крыло. При этом понимал, конечно, что потребности у начальства возникают не каждый день и мой коммерческий заезд будет, вероятно, первым и последним.
За вечерним чаем дома я нехотя отвечал на расспросы родителей о моей нехитрой службе: как там, что, где и как надолго? «Ну, казарма, столовая, военный городок..., - цедил я. – Дорожки, деревья, пруд вырыли...». Тут отец, который к тому времени давно уже сменил портупею на прудовое рыбоводство, меня прервал: «Пруд, говоришь? Какой длины, глубины?» Не понимая, к чему он клонит, я обстоятельно отвечал: «Да, пруд. Длина... Ширина... Глубина... По выходным сам командир полка выходит на пруд с удочкой, а за ним – вся его офицерская свита. Пытаются что-то поймать, да напрасно...». Тут отец оживился и использовал доселе неизвестный мне термин. «Надо, - говорит, - этот ваш пруд зарыбить». «Это еще к чему?», - озадаченно спросил я. Отец популярно разъяснил, что если в полку есть грузовик с чистой цистерной, то он забьет эту цистерну мальками карпа и... «будет вам счастье».
Пожав плечами, я уехал в часть со своими светильниками. Уже в полку, общаясь со своим командиром ст. лейтенантом Копенкиным, я, посмеиваясь, рассказал ему о предложении отца. По произнесении мной волшебного слова «зарыбить», Копенкин вдруг сорвался с места и, пдхватив фуражку и планшет, помчался по направлению к штабу – туда, гле восседал грозный, седовласый полковник, командир полка, «хозяин». Оказалось, что был он не только полковником, но и страстным рыболовом. Действительно, по его указанию солдаты-срочники в свое время вырыли на территории части огромный пруд (надо же войска чем-то занимать!), который торжественно вошел в число строго охраняемых военных объектов как «пост № 4». Круглосуточно этот пост охраняли два вооруженных солдатика, которые бдительно следили за тем, как бы кто невзначай не уселся там в свободное от службы время и не начал удить рыбу. По выходным, как я уже докладывал отцу, весь офицерский состав высаживался по берегам и делал все, чтобы... поймать не больше, чем их «хозяин». А поскольку он тоже не мог ничем похвастаться, офицерский состав покидал объект спустя несколько часов, не получив обязательного положенного за «переулов» взыскания.
И вдруг – зарыбить! Я ведь не понимал тогда, что, зарыбив пруд, старлей мог запросто стать капитаном, а там и майором! Когда грозному полковнику доложили о возможном подарке судьбы, он не поверил своим ушам и поначалу велел привести меня, юного солдатика, пред очи вершителя судеб. Надо ли говорить, кем был для молодого бойца убеленный сединами командир полка: богом? Его заместителем по военной части? Представ перед грозным полковником, я, на свои страх и риск, храбро ответил на его прямой вопрос: «Да, зарыбим, товарищ полковник!». Гроза и бог с угрозой прошипел: «ну, смотри..» и отдал приказ: грузовик с цистерной – к бою! Оставалось согласовать день и час операции с отцом. Конечно, он меня не подвел и организовал все в лучшем виде.
В назначенный день весь полк вышел на проводы. Сидя в кабине грузовика и кусая губы от страха, я молил бога, чтобы все получилось, как надо. И вот кавалькада двинулась в ближайший рыбосовхоз. Километров через 25 нас встретила «группа товарищей» и проводила к заводи. Там водитель грузовика, выполнив немыслимый пируэт, подал цистерну прямо к воде, и местные мужики с помощью сачков набили ее доверху мальками карпа. На обратном пути я опять кусал губы, теперь уже из боязни, что рыба сдохнет от болтанки или от грязи, которая обязательно должна была быть в цистерне.
У КПП нас снова встречал весь полк во главе с его грозным командиром. Грузовик подъехал к пруду и, к моей радости, веселые и явно довольные жизнью мальки благополучно перекочевали в пруд. Да и как им не быть довольными: ежедневно в пруд вываливались остатки еды со столов сотен людей! Меню пусть не отличалось разнообразием, зато еды у рыбы было вдоволь и по нескольку раз в день, в отличие от собратьев по рыбосовхозу.
И пошла настоящая рыбалка. Тут уже было не до соревнований по принципу «кто меньше», а по принципу – сколько унесешь. Полковник был на седьмом небе, выходные превратились в самые напряженные дни недели. Ст. лейтенант, вне сомнений, пошел на повышение. И только один вопрос оставался открытым: как поощрить организатора и вдохновителя? Солдатом я был неважным, из тех, о которых говорили: «ты все знаешь, но ничего не выполняешь». К чести командира полка, он считал себя обязанным отблагодарить меня. Но, поскольку звезд с военного небосклона я не хватал, сделать это было непросто. И все же начальство придумало! Каждую неделю, вплоть до увольнения в запас, меня аккуратно на два для отпускали домой в Москву. Нужна была только самая малость: отметить в приказе особо отличившегося воина, премируемого за доблесть краткосрочным отпуском... Семнадцать раз по двое суток за полтора года... Неудивительно, что я или качественно охранял свой пост, или отличился на политзанятиях, или содержал вверенную мне боевую технику в образцовом порядке... В общем, стал я образцовым военнослужащим. Вот как, не обладая никакими способностями в военном отношении, можно было проявить свои лучшие качества! Спасибо отцу.

Апрель 2015