Любовь к битью графинов

                Ильичиада

Ильич очень любил пролетариат и бить графины. Пролетариат - за необыкновенную звучность и скрытую в слове силу, а бить графины за то, что они классово чужды пролетариату. Бывало, увидит хрустальный графин, прищурит глаз и покачает головой: «Не графья!» - и как трахнет графином об пол или угол стола – только мелкие осколки во все стороны. «Какой мужественный и решительный - говорили окружающие - Берегись теперь международная буржуазия!».
Любовь к битью графинов проявилась у Ильича с самых нежных лет. Когда он приезжал к тёте в Казань, то первым делом, даже не сняв калоши и пальто, пробегал по комнатам, лестницам, заглядывал в чуланы и сараи, ища, куда же на этот раз добрая тётя спрятала хрустальные графины. И всегда находил, так как был очень умный и умел предвидеть. Тётя заранее готовилась к приезду будущего вождя пролетариата, покупая дюжину хрустальных графинов и пряча их в разные тайные места, потому что хотела воспитать в Ильиче не только мужество и решительность, но еще и находчивость. Другие родственники и друзья семьи тоже всегда покупали и прятали графины к приезду Ильича, так как тоже хотели, чтобы Ильич вырос мужественным, решительным и находчивым.
Как только маленький Ильич сходил с поезда на перрон, все казанские старьевщики очень радовались и, к обычному своему крику «старый тряпка, битый блюдца, пожилой ложкам-вилкам беру», улыбаясь во весь рот, добавляли - «плохой графин беру тоже». Еще бы, ведь на вырученные деньги от битого Ильичом хрусталя, каждый казанский старьевщик мог купить своим детишкам по петушку на палочке, жене - вышитую цветами, травами и райскими птицами цветную шаль, а себе - новые хромовые сапоги и банку гуталина. Так с юных лет Ильич помогал пролетариату жить лучше. Но совсем хорошо жить пролетариату мешал царь. Он никогда не бил графинов, а пил из них шампанское, закусывая заморскими конфетами и печатными пряниками, и  ни с кем не делился. Поэтому Ильич не любил царя.
Однажды привычка Ильича к битью графинов спасла революцию. Дело было так. После того, как Ильич совершил революцию и прогнал жадного царя с трона, на котором тот пил из графина шампанское, мешая пролетариату хорошо жить, то друг царя – кайзер очень разозлился. Потому что он тоже был царь, только не наш, а германский. Он велел собрать войско с пушками, танками и аэропланами, и сказать большевикам, что если они сейчас же не подпишут самый похабный и грабительский в истории мир, то он вернет царя на трон, а революцию отменит. Войско у кайзера собралось преогромное и все солдаты в рогатых касках. Большевики понимали, что против такого войска им никак не устоять, но мир, который предлагал кайзер был уж очень похабный и грабительский. Они ни за что не хотели его подписывать, поэтому Бухарин был левым коммунистом, а Троцкий вообще хотел распустить армию, чтобы кайзер оказался перед всем миром в дураках и захватчиком. Даже Луначарский говорил Ильичу: «Ну ведь очень уж похабный и грабительский мир предлагает нам кайзер. Как же его можно подписывать?». Ленин сам видел насколько похабный и захватнический был кайзер со своим миром, но войско-то у него действительно было слишком большое, да еще с пушками, танками, аэропланами и все в рогатых касках, как черти. И революцию кайзер мог отменить, и царя снова посадить на трон пить шампанское и мешать пролетариату хорошо жить. И вот, когда все большевики собрались на съезд, Ильич решительно встал, мужественно обвел всех товарищей по партии прищуренными глазом и как трахнет хрустальным графином об голову Бухарина! Только мелкие осколки во все стороны. «Мир, какой бы похабный и захватнический он не был, должен быть подписан, чтобы спасти революцию! А кайзер пусть подавится!» - сказал он и пригрозил еще одним графином Троцкому, а другим - Луначарскому. Большевики сразу подумали: «Какой решительный, мужественный и находчивый у нас Ильич, к тому же умеет предвидеть. Подпишем мир». И подписали. А кайзер всё-таки остался в дураках, так как у него самого потом в его Германии случилась революция, и всё его войско в рогатых касках разбежалось по домам.
Вот так Ильич при помощи графина спас революцию.