Поэма о механнике-водителе

"Поэма о механнике-водителе"

    Я советский тракторист,
    на "Сталинце" работал.
    Началася тут война,
    в сельсовет потопал.

    Чтоб забрали на войну
    и на фронт послали.
    Мне зачем сидеть в тылу?
    "Фрицы" раз напали.

    Вот на сборный пункт попал.
    Набирают экипаж.
    Я водителем конечно.
    Сеня Львов - наводчик наш.

    Лёха - парень с Ленинграда,
    будет пушку заряжать.
    А стрелок-радист Петруха,
    только место занимать.

    Командир из лейтенантов,
    (он совсем ещё юнец).
    Очень долго ждали танка -
    но дождались, наконец.

    Покатались мы немного.
    Испытали танк, и в бой.
    Затыкают нами дыры -
    немцы рвут нам фронта строй.

    Отступаем постоянно,
    прикрываем мы отход.
    Раза два в "котле" сидели,
    прорываем - и вперёд.

    Жаль пехоту, тАм осталась,
    ну не выбраться ни как.
    Сотни тысяч в плен попали,
    сотни тысяч сгинут в прах.

    Мы ж, воюем потихоньку,
    как-то так и как нибудь.
    Заработал и медальку,
    фрицев "съели" восемь штук.

    Минуло уж четверть года.
    Осень, слякоть на дворе.
    И немецкие дивизии,
    встречаем мы в Орле.


            . . .


    Рано утром, спозаранку,
    выхожу я сонный к танку.
    Что-бы дизель запустить,
    подкрутить всё и залить.

    Сонный Лёшка, гладит пушку,
    будто жёнушку свою.
    Всё проверит, что-бы "била",
    и не подвела в бою.

    Командир бежит с приказом,:
    "экипаж готовься, в строй."
    Собирают всех в колонну.
    И несёмся с ходу в бой.

    К фронту роем подлетели,
    и с дороги - разворот.
    Там такое я увидел,
    у меня свело живот.

    По полю ползёт пехота,
    танки давят их и бьют.
    Кто-то "дал", из огнемёта,
    наши пятятся, бегут.

    Тут рванули мы в атаку,
    Танков строй чтоб проломить.
    Взвод наш, ходу дал левее,
    что-бы фланг полка прикрыть.

    Командир хрипит:-"механик,
    я не вижу ни хрена."
    Открываю люк наружу,
    дым столбом, огонь, стрельба.

    Слева в дымке серой, тени.
    Низко-низко над землёй.
    фланг прорвать нам захотели -
    (самоходок лезет строй).

    Люк захлопнут и на полной,
    довернул машину в раз.
    Прилетело, зазвенело,
    нам снарядом в тот-же час.

    Командир орёт:-"Вперёд!!!"
    и взлетаю я на холм.
    Раздаётся окрик:-"СТОП."
    и болванкой немца бьёт.

    Самоходы - будто мыши,
    разползлись все по кустам.
    Только танки нам, на поле,
    поджигают тут и там.

    Я на скорости, сорвался,
    под уклон несусь с холма.
    Как ракета, разогнался.
    Как на санках - детвора.

    Вижу серая броня,
    чёрно-белый сбоку крест.
    На таран иду, с разгона,
    раздаётся жуткий треск.

    Что-то брякает в "коробке",
    и трансмиссия гудит.
    Видно, что-то поломалось,
    ну а немец то, ГОРИТ!!!.

    Вот включился задний ход,
    отползаю будто рак.
    Сбоку встали три разрыва,
    ведь по танку, долбит враг.

    Бац, и траки разорвало,
    развернуло боком нас.
    Бац, и башня разом встала,
    вот настал наш смертный час.

    Повернул ещё немного,
    съехал с гусеницы в грязь.
    Сеня резво дёрнул спуск,
    загорелся немец - мразь.

    В это время из-за дыма,
    вылез в лоб нам самоход.
    Пушку к лобовой приставил,
    щас зараза долбанёт.

    Бах, подкинуло меня,
    звонко лязгнула броня.
    Справа молния сверкнула.
    Сизым дымом потянуло.

    В голове все как в тумане,
    по щеке течёт горячим,
    а Петруху так корячит,
    что аж выгнуло дугой.

    Колокол в башке чугунной,
    и стекает кровь из уха,
    вот уже обмяк Петруха,
    стало быть уж не живой.

    В танке мёртвом смрадно, дымно,
    открываю свой я люк.
    Самоход застрял маленько -
    (помешал собрата труп).

    Только воздуха глотнул,
    по спине мне - хлоп Алёшка.
    Руку мне он протянул,
    А в руке то - не картошка.
    А в руке его граната,
    РПГ - сорок один.
   
    Я гранату забираю,
    и кольцо с трудом срываю.
    Из последних сил - навесом,
    в самоходку я кидаю.

    Не закрыть люк - (сил уж нет),
    пред глазами меркнет свет.
    А снаружи - как РВАНЁТ!!!
    И по танку даванёт...

                . . .
   
    Открываю я глаза,
    слышу где-то голоса.
    Кто-то вскрикнул - "Во, очнулся,
    Эй сестричка - доктора."

    Вижу смутно, чувства - мутно,
    слышу, кто-то подошёл.
    всё прощупал, в бок кольнуло.
    А в спине как будто кол.

    Застонал тут я от боли,
    мне тут холодом на лоб.
    -"Тише братец, ну-же, тише.
    Потерпи, сейчас пройдёт."

    Слышу я девичий щебет,
    (ложит на лоб мне компресс.)
    Рядом чей-то хриплый голос:
    "Так, посмотрим. Есть прогресс."

    "Что-ж,сейчас уже неплохо,
    рот открой, скажи-ка - ААА."
    "Доктор" - глухо прошептал я.
    "Из ребят кто выжил - а?".

    "Заряжающий, Семёнов,
    на себе тебя он нёс.
    Остальные, вместе с танком..."
    Тихо доктор, произнёс.

    Эх ребята, как же так?
    Отомщу тебе я, ВРАГ!
    Коль покуда, жив я буду,
    рвать зубами гадов буду.
    И до смерти не забуду,
    Я свой ТАНК и ЭКИПАЖ.
    



     П.С:  Кое какая инфа о танке т-34. (то что касается текста стихотворения, если у кого возникнет недопонимание)))  Т-34 Лучший танк второй мировой, с этим никто не спорит. Но стал он таким с 43-го года. Первая версия танка превосходила все средние танки и противника и союзников по многим параметрам, но косяков в нём хватало: 1. Неудобная двух местная башня, из за чего заряжающему приходилось корячиться на полу боевого отделения. (с 43-го просторная трёх местная башня.) 2. Абсолютно слепой командир (очень хреновый обзор с места командира , из-за чего некоторые экипажи воевали с открытым люком механика-водителя, который докладывал обстановку на поле боя командиру, так-как видел больше. Риск схлопотать в открытый люк был очевидно ниже, чем прозевать противника, подпустить и подставиться под прицельный огонь. (с 43-го командир получил обзорную башенку с обзором 360 градусов.) 3. в первых танках стрелков-радистов прозвали обидным прозвищем "ПАССАЖИР" - так-как в большинстве танков начального периода рации не было, а абсолютно кривая конструкция шаровой маски пулемёта привела к тому что из него невозможно было вести прицельный огонь (так попугать только) так как амбразурка для прицеливания не совпадала ни с прицелом ни со стволом пулемёта (что исправили только в начале 42-го года.)
Поэтому стрелок подрабатывал на пол-ставки )))))) гидроусилителем ))))). Помогая механику водителю дергать за рычаги )))) а особенно переключать коробку передач, особенно 4-тую мог включить только Илья Муромец ))))  (Новая 5-ти ступая коробка передач с 43-го года.)
Вот и всё.