Рапсодия рассвета

 Рапсодия рассвета от эллинских времён
 звучит, плывёт над Понтом, и неба бледен шёлк;
 на диком пляже, юный, стою, как Аполлон,
 я в гости к Посейдону, непрошенный, пришёл.

 Когда в его владенья заныриваю я,
 я выхожу к глубинам – мне скучно на мели,
 у дна воды хрустальной холодная струя,
 а выше, как парная, в ней ходят горбыли.

 Я изучил повадки и жизнь различных рыб,
 я хваткий в этом деле – охочусь я давно:
 когда лежишь в засаде среди подводных глыб,
 то ожидаешь чуда, и веришь – есть оно.

 Вот сингили сверкают жемчужной чешуёй,
 вот зубари маячат, (о, боже – запою!),
 порою забываешь, что пришлый ты, чужой,
 так слился с миром этим, так в роль вошёл свою.

 Катран плывёт по кромке, правее – пиленгас,
 мне краб грозит клешнёю, что кулаком, – бандит!
 И черноморский сейнер меняет круто галс,
 наверно, эхолоты нашли косяк ставрид.

 Я выйду на закате: – Спасибо, Посейдон!.. –
 Всё, что узнал, увидел – не раз лишало сна:
 наверно, тяга к морю от эллинских времён
 в крови у нас, иначе, откуда бы она?

 Кефаль, сингиль, скорпена – от древних греков лад;
 калкан* – здесь корень тюркский, но этим не смущён,
 я, даже без трофеев, так несказанно рад,
 что в царство Посейдона мне вход не воспрещён…

 * Калкан – щит, (тюркск.) - черноморская шипастая камбала.


 ГОЛУБОЙ ЗАЛИВ

 О.В.

 Голубого залива в былом – первозданная суть!
 Кто бывал в нём тогда – попадал на иную планету!
 Ностальгию о девственном Крыме с усмешкой забудь,
 ты уже таких мест не увидишь, их попросту нету.
 Вот представь: возле скал захожу я в прозрачный залив,
 я ныряю, стараясь, всё делать и плавно и тихо,
 и стремглав лобаны, блеском тел золотых озарив
 джунгли водорослей, пролетают всей стаей на выход.
 О, испуг! О, восторг! По-над гротом стоят горбыли.
 И медузы колышутся там, где бездонность зияет;
 и почти что по небу плывут теплоходы вдали,
 курс от Ялты держа то ль к Босфору, то ль к Варне, кто знает?
 Я плыву на песок, я миную скалистый рельеф,
 и вдруг вижу двух камбал. Огромных! Шипастых! Я замер.
 Я и сам бы подумал, что всё это выдумки, блеф,
 но тогда ведь я это всё видел своими глазами.
 Выходил я на гальку с куканом добытых рыбёх,
 в можжевёловых кронах сверчки уже августа пели,
 и далёкой грозы Кош-Каю* доставал вдруг сполох,
 и уже огоньки зажигались в домах Кацивели.
 По дороге крутой «жигулёнок» спешил в Симеиз,
 там я жил у друзей в старой вилле, с балконом и аркой,
 минаретом средь звёзд серебристый стоял кипарис,
 и магнолий дурман источали все скверы и парки.
 И никто и не думал, что грянет строительный бум,
 что под стать оккупанту войдёт капитал к нам жестоко,
 и настроят высоток в Крыму господа наобум,
 и залив Голубой превратится в Блакитну затоку…

 * Кош-Кая - одно из названий горы Кошки.