Цесаревич Алексей

площадь изранена полозьями удальцов
месяц – светильник – памяти клейстер месит.
государя казнили, восславь отцов.
черти гробницами после кормились мессой.
божие девы – сестрицы – одна другой
краше – тех к бесам свели на поклон нагими.
лошадь кровила снег и вилась дугой,
государя в рассвет отпуская с гимном.
темя ли ропщет али Господь зовёт?
что им – певицам горя – ухмылки света.
новопришедший с "глаза" шагнул в пролёт,
хоть в Благовест цитировал Магомета.
прах первозданных дев и седых мужей
воспоминаньем тешит рассудка грядки.
пеплы истории – крошатся – если рядом
с фотографической карточкой ворожейка.
видное дело - распутная ж маята!
ежели в путах клизма. в проходе – плохость.
те у кого утехи кирза да похоть
стали царю убийцами. длань листа -
площадь полозьями ранена – словно кокон.
черти гробницами рвались, плавилась сталь;
черти не знали, что божее слово – око.


…Цесаревич Алексей груши ел. стыл с окон иней.
задалась сия работа с кожурой – полна сластей
разбранилась на него нянька, город алосиний
в поздний час баюкал снег да не ожидал вестей.

…на любимого коня
поглядеть спешил с загривка,
Алексей, такая Сивка
в стойле не упустит дня.
отчего сошёл следок?
и сестрицам неспокойно
верно чуден был годок –
в хворый плод стреляли в знойный.

а народ роптал, но жил.
бесов горнюю растрату –
плавил водкой. песней чтил –
«друг за друга. брат за брата…».