В грот глубокий втекала текла река

В грот глубокий втекала /текла река,  пронося по ущелью тоскою тину. То в ласкающем  бархате, то в шелках небеса расстилались. Невыносимо звезды жглись, чуть касаясь остывших рук [холоднее лишь льды и время]…
Сердца черного еле заметный стук. На плечах, что смола,  зла земного бремя.
Тонкий стан – не сдержать под ладонью хворь, тонкий стан – не осилить людские беды.
Ночь крадется лесами [безумный вор], птицы стаей кричащей/галдящей следом,  волки цепью, которой не разорвать, мхи в капканы сплетаются под ногами.
Вслед за нею, прозрачной,  назгулов  рать, вслед за нею земля расползалась рвами.
В бездне глаз роковых не ищи, моля, ни пощады [грешна ли?], ни сожаленья. Не давай обещаний и жарких клятв.
Только слушай.
Трепещешь?
Богемно пение. Ворожба, словно яд всех гремучих змей. Колдовство,  неподвластное  излеченью.
Ни шаманам, ни снам, никому не верь, лишь плыви, словно рябь, покорись теченью, в грот глубокий втекая/струясь рекой, к берегам относя палый лист и тину…
Вслед за ней – тополиная вьюга и солнца вой…
Подставляй ей лицо.
Прячь от смерти спину.