Каша из топора

Исполняется в ритме, конечно же, латиноамериканского
популярного Танго.

В Чили жил-был когда-то Виктор Хара.               
Он, стал быть, тоже песни сочинял
И так же, стал быть, пел их под гитару,
И так же их везде распространял.

Так вот, жил, стал быть, в Чили этот Хара,
Не в кетчупе, а в братской нам стране;
И хунте тамошней он так мозги запарил,
В той реакционной, дальней стороне.

И песни те его вся Чиля пела,
А хунте как по морде кирпичом он
И много горя от него она терпела,
И был казнен он Пиночетом-палачом.

В Чаллах* живет, стал быть, поэт Р. Сафин,
Его в лесу всегда ты встретишь летом.
От пенья канареечного (нафиг),
Костры пылают, словно спички в туалете.

И много горя мне, хоть он поет о счастье,
О радости поет да о свободе.
Да, если честно, то и сам я часто
Балдею у костра с лесным народом.

Но обращаюсь я сейчас ко всем "костратам"*:
Какого хрена собрались мы здесь, жжем сучья?
О нашей клетке ли нам петь, лесные братья?
Неужто нам такая доля сучья?

Не славы ради для и не от скуки,
Ты пой примерно так, как Виктор Хара,
Чтоб если уж не отрубили руки,
Разбили бы гитару, морду-харю.

Но мысль одна извилину мне правит:
Ведь Пиночет страну реально поднял,
А то, что топором махал кровавым,
Наверно, так и нам еще не поздно.

Прикинь, братан, а ведь давно когда-то,
Из топора и мы варили кашу.
Поднять бы вновь матросиков-солдат и
Пинком с печи согнать Россию нашу!