Мужья и жёны-3 Из историй о любви

   
Часть 3. "Ихтиандр"               
                Посвящается одной из моих одноклассниц

   На следующий день, на пляж я пришла с соседкой по номеру – моей землячкой Валентиной. Она казалась немного обескураженной таким большим наплывом отдыхающих. По всему было видно, что человек – интроверт, любящий свой комфорт и себя в этом мире, но никак не готовый делить этот мир с таким количеством индивидуумов.
   Как и вчерашняя рассказчица – «интеллектуалка», Валя впервые в Крыму, впервые отдыхает на море за последние тридцать пять лет.
   Когда-то в юности она вместе со своей подружкой была в Одессе, и потому к месту и не к месту изрекает свои сентенции по поводу «Как было раньше хорошо, и как ей тяжело сейчас в таком пекле, как устают её ноги, как скачет её давление». Это начинает уже раздражать.
    Все отдыхающие, особенно северяне, плохо проходят акклиматизацию, но стоит ли портить настроение другим людям своим нытьем? По-видимому, Валентина об этом и не задумывалась. А я уже начала жалеть о вчерашнем дне, подарившем мне таких интересных соседок под тентом.
    Желая перевести тему, я сказала своей землячке:
– Вчера случайно стала свидетелем разговора на тему «Мужья и жёны». Из услышанных историй, можно сделать вывод, что мужчины любят больше всё-таки себя. И из-за своего же эгоцентризма чаще женщин остаются у разбитого корыта.
– Да все мужики козлы!– ставит диагноз Валентина
– И ваш?
– И мой!  И ваш! Да все они в той или иной степени копытные.

        В это время звонит её телефон.
        Она берёт трубку и мило воркует: «На даче? Да позови ты дочку и сноху убрать тебе вишню. Да хватит нам! Да, тут хорошо! Но ноги подворачиваются в ступнях, скакать то вверх, то вниз. Кормят хорошо. Ну ладно, не пали деньги. До завтра!» и без перехода продолжает прерванный разговор:
– Мы с мужем оба рослые, за метр восемьдесят, а я в свои двадцать была ещё и бараньего веса – сорок шесть килограммов. Бывало, на плечо меня перекинет и несёт на супружеское ложе, все пальчики мне, все позвоночки перечтёт поцелуями. Так любил мою хрупкость! После двух родов и спокойной размеренной жизни, стала я в два раза тяжелее. Так ведь и он мамон отрастил, покушать не дурак.

   Примечать стала я в последнее время, что он к себе в магазин (ему сын помог открыть точку по продаже автозапчастей), как в театр стал собираться: причепурится, одеколоном невзначай польётся и был таков до вечерней зари.
 
     Попросила я однажды сына свозить меня в отцово-то заведение.
     Смотрю, а там краля годков на пятнадцать, может быть, помладше, но ухоженная, модная, стройненькая, с пятым номером груди. Словом, вся из себя девушка  за прилавочком сидит и в подсобку головку оборотила:
 « Евгений Геннадьевич, а вот таких-то и таких деталек надо бы ещё заказать, клиент спрашивает». А он ей таким голубиным воркотьем-то оттуда: « А
сделаем, Анжелочка, сделаем, раз клиент спрашивает» и просит немедленно сотрудницу  к нему  заглянуть.
     Я радуюсь, что сын в машине остался дожидаться меня за разговором по сотовому с каким-то из своих партнёров важных.

     Наклонилась я над витриной-то, вроде как что приглядываю из товара.

     Анжелочка на меня зыркнула, подскочила, попчонкой-то, туго юбочкой обтянутой, завиляла и в подсобку без промедления: в зале-то одна чувырла   с выбором ещё не определилась.
    Слышу там весёлая возня.
    Я – туда.
    А мой ненаглядный одной рукой Анжелочку по попе наглаживает, другой кружочку с кофейком на отлёте держит, а она перед ним вырезом блузочки все накладные закрыла, чего-то томно докладывает.   Супруг-то глазки поднял, меня увидел, чудом напитком-то не обжёгся, побледнел, глаза вытаращил. Одним словом, картина «Не ждали». Анжелочка-то ещё не сообразила, гневно так мне брякает: «Сюда нельзя».  А я её – хрясь по заднице: «А сюда – можно?»  И с достоинством вышла.
      Мой-то опомнился, выбежал из магазина, а мы с сыночком уже разворачиваемся.  Наш отпрыск папочке ручкой помахал, тороплюсь, мол, некогда, батя.  Я сыну – ни гу-гу об увиденном, вроде как разрешила срочную свою проблему с отцом и домой позарез надо.
     Ну, дома, конечно, вечером Женя мой получил по самое не хочу. Самый сильный аргумент: как сын помог бате открыть магазинчик, так и закроет враз, узнав о таком дружном союзе владельца и работника.
     Мой после этого выпендриваться-то перестал, про одеколоны позабыл, в магазине пропадать привычку отшибло, всё больше дачей увлёкся.
– А как же  Анжелочка?
– Анжелочку оставил, аргументируя её большим бухгалтерским опытом.
    И правда, опыт у той оказался огромным. Таким опытом не каждый владеет – как накалывать лохов. Через полгода она Евгения Геннадьевича на поллимона в убыток ввела, да так, что комар носу не подточит.
    Я мужу-то отсоветовала судиться-рядиться, тем более и сын подтвердил всю бесперспективность этого дела, разобравшись с документацией, где всё было завизировано отцовской подписью. Закрыл он свой небольшой магазинчик, как говорится – не жили богато, нечего и начинать.
    А Анжелочке я благодарна за науку в отучении старых козлов думать о себе, как о молодых.

– Поражаюсь Вашему самообладанию, Валентина,– говорю я и с большим вниманием разглядываю рассказчицу.  Высокая, длинноногая, с лицом, в котором просматриваются дальние отзвуки разных кровей: коршунский клювик носа, не славянского рисунка скулы (что подтвердилось и обмолвкой Валентины о прабабке из крымских татар) и светло-русые волосы от батюшки своего Петра и тяжёлый подбородок, должно быть, от его предков – сибирских кержаков. Всё вместе делало её лицо не броским, но не лишённым какого-то скромного обаяния.
– Да моя история, это так – для затравки. А если хотите, то я вам похлеще историю про мужей-то расскажу.
– Любопытно было бы узнать, Валя, – говорю я и поворачиваюсь  к ней, подставив другой бок солнечным лучам.
   Она неспешно начала свой рассказ:
 - По первой профессии я обувщица. Жили мы в рабочем общежитии. И вот в конце лета заселяют в наш блок молоденькую бухгалтершу, из другого города к нам отрабатывать свой диплом присланную. Восточная красавица, специалист.
  «Не потерпим конторских крыс, закладывать начальству будет», – решили мы с подружкой Галкой, – такой же работягой, как я.  А зря так думали. Своим добрым нравом, готовностью делиться не только щепоткой соли, Алия как- то быстро расположила к себе не только жиличек нашего блока, но и всего общежития. У неё всегда можно было одолжиться до получки, выпить чаю с плюшками и поговорить о прочитанных ею книжках.
    Наши фабричные ребята, было, затабунились за нею, а она – ноль внимания. У нас от сердца отлегло, не конкурентка, слава Богу! Только через полгода мы узнали, почему она ни на кого не обращала внимания.
  31 декабря на проходной общежития дожидался её бравый курсант общевойскового военного нашего училища, по всему видать, тоже татарских кровей. Такой же красавец, чем-то напоминающий Ихтиандра из кинофильма «Алые паруса».
     После праздника, который они провели где-то в городе, по фабрике распространилась весть, что «Ихтиандр» и Алия – родом из одного города и даже с одной улицы. Алия старше своего возлюбленного на три года и потому её родители даже запрещали думать о каком-то их будущем. Держалось в секрете, куда получила распределение их дочь, чтобы не стало то известно юноше, к тому времени поступившему в общевойсковое военное училище у себя в республике. Но влюблённое сердце вызнало, где укрыли его возлюбленную.  Без колебания, выхлопотал он перевод в далёкий сибирский город, в военное училище, чтоб только быть рядом с любимой девушкой.

  Такая любовь убедила не только отцов-командиров, но и заупрямившуюся родню. На последнем его курсе сыграли свадьбу, на которой было половина нашего общежития и половина его курса.
   Как мы завидовали нашей Алие. Как мы все вместе ждали их малыша, покупая погремушки и распашонки, делая вручную ему пинеточки из тонкой кожи.
 
    Молодые снимали квартиру в городе. Будущую мать положили в роддом на сохранение, беременность протекала тяжело, с токсикозом. Мы с девчонками каждый день по очереди её навещали.
      И вот обнаруживается интересный факт: моя закадычная подружка Галя, с которой я уже не первый год жила в одной комнате, не ночует дома. С работы идём вместе, но стоит мне куда отлучиться, в комнате её уже не застану. Утром она, как ни в чём не бывало, на работе со мной балагурит, счастливая, сочиняет  что-то насчёт своего где-либо  неожиданного  гостевания. То это какие-то дальние родственники (о которых я отродясь до этого и слыхом не слыхивала), то это какая-то новая подружка.
    Ну, ладно, это сейчас у нас у всех мобильники, можно вмиг договориться о встрече, а тогда – позвонить с вахты ещё надо допроситься. Как не пыталась я выследить, куда исчезает моя Галка, это так и осталось бы тайной, если бы не случай.
    После моего очередного посещения Алии в больнице, по её просьбе, пришлось мне заехать к ним на квартиру, завезти накопившиеся банки-склянки и заодно узнать, не заболел ли её обожаемый супруг, два дня   не посещавший её в больнице.
    Когда я в коридоре их квартиры увидела обувь своей подружки (а надо сказать, то мы уже сами могли шить себе по индивидуальным меркам модную обувку) то думала, грохнусь со всеми этими банками- склянками. Но она не вышла ко мне. Отрицал её присутствие и «Ихтиандр». Не буду же я искать её по шкафам. Хотя стойкий запах её любимых духов вёл прямо в спальню.
  Как она рыдала потом на второй день после случившегося. Как она билась в истерике, крича, что такого мужчину она никогда ещё не встречала, что это сильнее её самой, что, если бы не ребёнок, то давно уже они были бы вместе. Мне было жалко её до невозможности, а была она не дурой, не уродиной, крутила головы парням налево и направо. Но думала я и об Алие, её не рождённом ещё ребёнке, об узах брака.

  Переждав истерику Галки, я пригрозила той испортить её начинающуюся карьеру – недавно назначили мастером, разглядев её лидерские способности. К тому же она заочно поступила в институт. Тогда ещё моральный  Кодекс  строителя коммунизма никто не отменял.
     Наверное, и «Ихтиандр» испугался огласки. Их встречи прекратились.
     Алия так никогда и не узнала о вероломстве одной из своих подруг.
– А вот что было дальше, – продолжает Валентина начатую историю:
      «Ихтиандр», встретив супругу с дитём из больницы, не долго вытерпел горшки, соски, пелёнки, вечную усталость своей прекрасной жены и загулял по - чёрному.
       В чём была основная причина его неверности, поди разбери? То ли это разбуженный темперамент восточного мужчины, то ли не нагулялся в юности? Только наш «Ихтиандр» ушёл к полковой… (Валентина  выругалась). Они с Алией тогда уже получили квартиру в военном городке. Окна их квартиры выходили на окна квартиры его новой любовницы. Алия не стала бегать по политотделам, а тихо подала на развод и вернулась к родителям в Татарстан.
   Мы с ней ещё крепче сдружились, переписывались и были в курсе всех её новостей. Она сделала карьеру, став главным бухгалтером в одной из нефтяных компаний в Башкирии, жила от родителей отдельно в своей дорогой квартире. Наша подруга приезжала на юбилей фабрики, мы с Галкой ездили на её круглые даты – человек она радушный.
– Так Алия одна и прожила свои лучшие годы? Её, как вы выражаетесь, копытный, так и прикипел к той полковой… женщине? – спросила я рассказчицу.
– Да нет, через два года та его любовница нашла другого, чином повыше, уехала с ним на Дальний Восток, где тот быстро сделал карьеру.  А наш «Ихтиандр»  в Чечне  помимо звёзд на погоны получил и ранения. Мы плохо
знаем тот его период жизни. Но жениться он так и не женился. Только по возвращении из опасной командировки, он заехал к родителям Алии и слёзно умолил их дать ему её адрес, хотел увидеть сына.
  Как состоялась встреча, Алия не распространялась. Проговорилась только по телефону Галке (та уже работала начальником цеха и имела домашний телефон), что каялся и уговаривал сойтись. «Разве можно такое прощать, Алия?» – отговорила её подруга.


     Я только через год узнала об этом совете, домашнего у самой тогда телефона не было.
   Как ругала я Галку, имевшую наглость давать такие советы.
   Как ругала я Алию, которая когда-то мне из какой-то книжки слова говорила про зоркое сердце, ведь самого главного глазами не увидишь, а сама слова про зоркое сердце и забыла.
    Так они и прожили ещё десять лет поврозь, в разных концах страны.
    Потом их сын закончил с отличием университет и решил жениться. Он настоял на присутствии отца на свадьбе.  Алия на этот раз не отбила повторную атаку своего свободного мужа. По-моему совету не стала говорить об этом Гале, что, к великому удивлению Алии, горячо поддержал и её муж.
– И у них всё хорошо?– спросила я
– У них всё хорошо! В прошлом году я была у них в гостях, обмывали рождение третьего внука, – ответила Валя.
– Да, накуролесил «Ихтиандр»!
– На самом деле его зовут Адхат, что в переводе с татарского  означает счастливый, добивающийся счастья. Он сам об этом сказал за столом. Просил сына не повторять его ошибок, чтобы не пришлось в погоне за удовольствиями упустить свое истинное счастье, -- добавила землячка.
– А что означает имя вашей подруги?
– Алия – высшая, возвышенная. И действительно, она такая.

        Мы долго молчим.

        Валентина вдруг всплеснула руками и ойкнула:
– Ну, мы и молодцы, обгорели  почти в первый день! Ну вот, теперь ещё и кожа будет шелушиться, вдобавок ко всем моим бедам! Опасное, однако, это алуштинское солнце.

        А я подумала, что не только солнце может быть опасным…
 


1 -Черноголовый хохотун -  вид чаек, обитающих в Крыму. Внесён в Красную книгу
2-Согласно выводам ученых, исследовавших “эффект Моцарта”, в сонатах этого композитора присутствуют все музыкальные частоты, которые активно действуют на слух (а, значит, и на головной мозг).