Гроза. Виноградная идиллия

Припоминаю… Август, зной… Гроза… постой, не отвлекай.
На винограднике (плантация эпохи девяностых)
отшельничал из лета в осень. Да… Ко мне издалека –
из вавилонова столпотворения – спешила гостья
              (признаюсь, ждал ее, как ждёт голодный пёс – желанной кости) –
              моя… любовь… (в миру – по совместительству – жена). Легка,
              колдунья, на помине (ножки – пашней, да на каблуках).
              Двоих детей “к бабуле” нафик, наглости хлебнув, подбросит.

Десант “на радость” бабке. Младший воем войским выл – взапой,
неугомонно, истово – пока не заберём обратно,
пока не вызволим его. Не примет – привезёт с собой,
и мы, хотя я был всегда как распоследний бобик рад им,
              мы… прятались от них, уединяясь в старый виноградник.
              Гроза… Сезон неторопливой казни (с головы до стоп –
              недельный пот бесплатной бани) оборвал… не дождь – потоп –
              упавший, прянувший на орды духоты небесный ратник.

Свершилось. Долгожданный ливень смыл, бесследно стёр с лица
небес свинцовую тоску. Озоном охмелевший воздух,
повеселевшая трава. Очнувшейся лозы́ ленца,
не без кокетства стразы разбросав на полновесных гроздьях,
              сонливо нежится. Листву пробили солнечные гвозди –
              лучи. По сине-голубому вдаль – разрозненно, в сердцах
              бросая вспышки – отступает прочь армада – отмерцав
              под занавес негодованьем молний – праведным, но поздним.

И мы своих мамлюков, жемчугом тайфи* (вполне на зуб
уже приемлемо некислым) загрузив с куста, в посёлок
спроваживали, наказав им (что б занять трудом досуг):
доставить в целости и сохранить – хотя бы гроздь. А после…
              набрать воды, смести листву, постлать кошму, наладить полог,
              забраться внутрь и… ждать. Меньшому – что б ни слезиночки в глазу,
              большому – младшего не обижать. А мы… А мы лозу
              подправим кое-где и сразу к ним – обратный путь недолог.

Земля и небо – храм любви, и в нём свята любая тварь.
На ключ – квартиру, телефон – на off, коту под хвост – работу,
салоны, магазины – побоку, на… Налегке, едва
перекусив, сорваться в рейс, не доживая до субботы
              (куда? к кому? – ко мне, беспутному), и нет иной заботы,
              и нет важнее дел, чем голени травою щекотать,
              когда не умещается никак их кожи нагота
              на мой раскинутый сырой травой бушлат, а солнце жжёт их.

Струится тишина. Листвы полупрозрачный свод
скрывает от селян свою чету – прилежно, но напрасно –
не более чем фиговый листок скрывает естество –
людское укрывает от людей, как будто от заразы.
              Сама природа облачилась здесь лишь в одеянье стразов
              на листьях и траве. Её ли жрицу не поймёт народ
              от лоз ведущий род, с которым знались Дионис, Эрот,
              и что ей, посвящённой, в их досужем любопытстве праздных.

На вкус пьяняще густ медовый август. Сладостной халвой
полдневный час, когда глаза (скосив на миг: “а нас никто не
увидит?”), погружаются в стихию древней пены волн,
привнесшей в мир любовь – бесплотный дух, туман, в котором тонут
              удары двух сердец, пульсации, дыханья слов и стонов –
              в минутах, длительностью в жизнь – слияние, единый взлёт
              над миром за черту его пустых словесных позолот –
              минут недолговечных как… гроза в огне её агоний.

              09.09.2016

*Тайфи́ – сорта винограда.