Я ХОЧУ

 Мусор века не видеть – родиться с незрячей душой.
 Говорящую щуку не выдернуть нынче из лунки.
 На больших переменках мальчишки дымят анашой,
 на интимных местах у девчонок синеют рисунки.

 Я по жизни – Стрелец, это значит – дорога и цель,
 Крым – отчизна моя, мне не станет вовек одиноко.
 Прикрывает Алушту от западных штормов Кастель,
 Аю-Даг прикрывает Гурзуф, если штормы с востока.

 Ну а Ялту прикрыл весь массив молодых Крымских гор.
 Дуют зимние ветры, затеять, мечтая вандею.
 Но бескрайне синеет живой черноморский простор,
 и бескрайне синеет бездонное небо над нею.

 Я о мусоре века в строке заикнулся не зря;
 надо браться за мётлы, подолгу не мудрствуя очень;
 потому что над Крымом всё чаще больная заря
 то встаёт на востоке, то тлеет на западе к ночи.

 И майдановской гарью запахли вдруг ветры весны,
 и свинцовая тяжесть сдавила и небо, и море,
 да сорвался, как лещ, Крым с фашисткой глумливой блесны,
 лишь круги разошлись, и ушёл он гулять на просторе.

 Здесь не терпят, когда унижают надменно народ,
 здесь всего повидали, как, может, нигде, в этой жизни,
 и нельзя забывать, что, когда нас берут в оборот,
 все крымчане встают, что один, на защиту Отчизны.

 А сейчас облака белоснежные в каждом дворе –
 буйно сливы цветут, – о, суметь передать это мне бы! –
 и стихи так легко возникают об этой поре,
 словно их сочиняешь не ты, а бескрайнее небо.

 От метафор меня уж тошнить начинает, я их
 столько в жизни наплёл, вдруг уверовав, что – это модно;
 я по духу – Стрелец, и я знаю: лирический стих
 попадает не хуже стрелы, если цель благородна.

 Потому и спешу, что боюсь опоздать, как всегда,
 потому и кричу о любви своей снова и снова,
 я хочу в мире этом пожить хоть чуть-чуть без стыда
 и оставить не кучу метафор, а верное Слово.