Noli me tangere

Черный джаз

Саксофон, как сигарета,
Выдыхает черный джаз.
Если Бога в мире нету,
Кто помолится за вас?

Кто, в пустыне не бросая,
Перетащит на спине,
Кто, в глаза не видя рая,
Проглядит свои во мне –

Проглядит до дыр, до края?
Если края нет у глаз,
О потере зарыдает…
И помилуй Армстронг нас.


Было дело

В поле зимнем, в свете белом
Покати шаром.
Что за злое было дело
В царстве ледяном?

Лебедь-птица память съела.
Помню об одном,
Как ворона сладко пела
Под моим окном.


Скачет мячик

Пасхи – на стол, яйца – об стол,
Это значит, каждый год
Отрекается апостол
И Иуда предает.

Или ничего не значит,
Пару тысяч двадцать лет
Мячик скачет, скачет, скачет,
И разбиться силы нет.


Noli me tangere

Растет печаль на тонких ветках,
И раздается яблок крик,
Когда срывает их старик,
Роняя вновь из рук некрепких.
И змей, свернувшийся в ногах,
Небольно жалит старика.
Ни смех бегущего огня,
Ни кровь цветка не-тронь-меня
Не обжигает рук холодных.
Лишь ветки корчатся в поклонах,
Когда проходит он по саду
В сезон антоновки зеленой
За недоступною наградой.


Мертвый лабух

Музыкант – как буква от забора,
Да и мы не голубых кровей.
Перебора, лабух, перебора!
Что-нибудь по памяти моей.

Из дыры, где время повязало
И забыло расстрелять к утру,
Ты не станешь струны рвать на жалость,
Да и я за это не умру.

Вечер длинный, апартамент винный,
Лабух мертвый – закажи и пей
Недостаток виты в витаминах
На уставшем поле от людей.

Перебора, лабух, перебора!
Тут не все склевало воронье.
Город спит? Да к черту этот город
И картину имени ее!


Колокольчик

Говори же, ночь, на птичьем,
На сверчковом, на осеннем,
Наше нищее величье
Между мраком и спасеньем.

Кто за нами возвратится,
Кто расскажет, как чужая
Здесь по-русски плачет птица,
Ночь-рубаху разрывая?

Тоньше шелка и батиста
Наколдована сорочка.
На груди у смуглой ночи
Колокольчик серебрится.