Кострома

                Анатолию Парпаре

Чудный город Кострома.
Все дома – как терема.
И окошки синие –
в серебристом инее.

На протоптанных дорожках,
завершая свой полёт,
снег ложится под сапожки
и,как иволга, поёт.

Волга пятый день стоит.
Леденцовый лёд блестит.
В белой шубке Кострома,
как Снегурочка сама.

А девчата – в полушалках.
Поглядишь – бросает в жар.
Что ни девка – то русалка,
что ни губы – то пожар.

Я одну из них прошу:
- Дай до дому провожу!
А она мне: - Ой-ли!
Обалдел ты, что ли?

«О» катается округло,
как горошина во рту.
Мне позор на всю округу,
а я бровью не веду.

Вот как голову вскружила
берендейская зима!
Не до жиру – быть бы живу.
Ну и бойка Кострома!

Вдоль Ипатьевских палат
я бреду, себе не рад,
вспоминая виновато,
что давным давно женат.

Простодушна и пряма
от высокого ума,
чтобы душу мне облегчить,
вслед мне шепчет Кострома:

«Белой скатертью дорожка –
на дорожке торный след.
Провожу тебя немножко,
приголублю напослед.
Я тебе наворожила.
Что – попробуй отгадать.
Будем здравы, будем живы,
значит, встретимся опять.
Приезжай когда-нибудь,
только жёнку не забудь.
Привези и жёнушку
в сладкую сторонушку!»