снег

ты мне был ни­кем. я те­бя не зна­ла. но сно­ва вдво­ем мы ли­цом к ли­цу. под пыль­ным пок­ро­вом ав­то­вок­за­ла мы ве­домы толь­ко се­бе и твор­цу. уку­тан­ных сне­гом, не­нуж­ных и зыб­ких, встре­ча­ет рас­свет с фа­кела­ми в ру­ках. и ве­тер хо­лод­ный иг­ра­ет на скрип­ке, и ты этим вет­ром так силь­но про­пах…
а с ночью сго­ра­ют все пла­ны и мыс­ли, и сно­ва не знаю, о чем го­ворить, а не­бо, как мо­ре, осы­пало брыз­ги…не­ис­то­во хо­чет­ся [ве­ря] лю­бить.
ты был мне чу­жим, по­род­нившись од­нажды, и грел [да­же в са­мый хо­лод­ный де­нёк]. мы стро­или го­род, счас­тли­во — бу­маж­ный, и ты его тре­пет­но в сер­дце бе­рёг.

све­ча до­гора­ет и зо­лотом вос­ка усы­пала блюд­це.
гро­зила зи­ма. и ты за­мер­зал от ду­ши — и до моз­га, и сер­дце моё для те­бя, как тюрь­ма…
вес­на пос­ту­чалась, и с лу­чиком сол­нца от­та­яло сер­дце твоё нав­сегда. уви­дев, как боль­но с судь­бою бо­роть­ся, уш­ла окон­ча­тель­но эта зи­ма…
и кто б на се­кун­ду, во влас­ти по­пыт­ки, сдер­жал стрел­ки глу­пых прав­ди­вых ча­сов…я по­няла поз­дно, что ра­ди улыб­ки тво­ей я го­това, по­верь мне, на всё.
но срок от­ве­ден­ный, увы, не бес­край­ний, и смер­тен вне­зап­но род­ной че­ловек.
ты боль­ше не зна­ешь ни лжи, ни стра­даний.
те­перь ты пов­сю­ду, где сту­жа
и снег.