Сырой порох подложили безумному барону

Сырой порох подложили безумному барону -
И потому ему на луну не улететь.
И предвещают ему заурядную смерть
Усеявшие чёрные кресты злорадные вороны.

А чёрная дама - в маске Коломбины пьяной -
Истекает рябиновыми гроздями - бьётся о стены.
И её пальцы - шипами памяти усеяны -
И её рот - к небу раззявленная рана.

Лес по осени сдирает лиственную кожу,
Игривая луна кривит ветвистую бровь -
И истекает в пустые реки серебро -
Точно яд, приготовленный семейством Борджиа.

Чёрная дама шнурует корсет под окном -
А господин в белом парике молочном
Ждёт её в кровавом портшезе ночи,
Чтобы распить на двоих мышьяк или вино.

Господин терпелив и неподвижен, как мох
На склепе фамильном - в котором кости догнивают.
А дама стоит - чёрная и неживая -
Разбивая лоб о нерушимость трюмо.

Чёрная дама хохочет в скомканный платок -
Алой мутью кашляет закат над крышей -
И никто смеха банши не услышит -
И не спасёт её - тоже никто.

Когда-то она любила - когда-то была
Девочкой, верившей в сказки доброго барона.
Но её растащили - на все четыре стороны -
Инфернальным крестом - чужие зеркала.

И пьют затхлую ночь цветочные вазы,
И серым капотом кутает её тень.
Барон так и не смог на луну улететь -
И потому душа его к миру привязана.

Ложится на плечи шуба - чужой зимы -
И леденеют под ней сердце и кожа.
Давай, Коломбина, банши, душа - прими
Новую порцию яда семейства Борджиа.