Баллада о недуге

                Памяти Беллы

         В газете старой я увидел вдруг
         Знакомый профиль. Классик - поэтессы
         Поэму под названием "Недуг".
         Подумалось - Париж достоин мессы.

         Какой букет характеров, имён!
         Гоген и Гоголь, Пушкин, Погорельский(?),
         Какой-то Кот, мистичен и умён.
         Не то что я, жилец почти что сельский.

         Мы все недужны на исходе лет,
         Вот и сейчас слегка недомогаю.
         Мадам, пора! Торопит нас брегет.
         (Как хорошо бы с ромом чашку чаю!)

         Нам на Васильевский рукой подать.
         Сочельник, а во мраке целый остров.
         Не угадать, какие тут года
         И корабля иль дома странный остов.

         Я здесь бывал однажды и давно,
         И только в Академии Художеств.
         Ну, до чего же всё-таки темно!
         На Рождество нисколько не похоже.

         Не дом, а подозрительный притон,
         Того гляди - перо под рёбра всадят
         И лестница трухлявая притом.
         Мне чудится какой-то шорох сзади.

         Я не Гоген и суп не нужен мне,
         А дом покину только по желанью.
         Возможно гавань не в своём уме,
         Не помешать ей нашему свиданью.

         Чердак - мансарда - место для убийств,
         Да ночь не та, колядки с волшебствами.
         Такая ночь для развесёлых буйств,
         Но мы для них стары немного с вами.

         Так и случилось: появился Кот,
         Вальяжный и свободно говорящий,
         Не воландовский наглый Бегемот.
         Париж, Кокто... Ну, словом, настоящий!

         Поговорили чуть и враз на "ты",
         Дурной причал на репликах помешан.
         Какие элегантные коты
         Приходят ночью в темноте кромешной.

         О сундуке ни слова, ни гу-гу!
         Чёрт знает, кто из-за окошка дышит.
         В такую ночь, в такую вот пургу
         О сокровенном знают только мыши.

         Другое дело, к чердаку любовь
         Или к Коту, что более понятно.
         Такую лесть готов я слышать вновь,
         Ну, а Коту тем более приятно.

         Текла беседа по законам дам
         И дам не рядовых, а чрезвычайных.
         Я восхищенье спутнице воздам,
         Хоть не понял я всех излучин тайных.

         Забавен ей, наверно, мой наив
         И скушна простота провинциала -
         Не осужу, обиду подавив,
         Я перед сном читаю Марциала.

         С сюрпризом оказался мрачный дом.
         Кто жил, горел, кто описал всё это,
         Темна его история. Притом
         С чужого голоса другой пропета.

         Я Пушкина тревожить не хочу,
         Карамзина и Дельвига, и прочих.
         Познания неверную свечу
         Не худо поберечь в такие ночи.

         И честь, и шерсть, и шесть и ничего,
         Ни Гоголя, ни Гегеля, ни дуба.
         Так где же месяц? Кто украл его?
         Зачем перед окном маячит ступа?

         Кто прилетел? Иль подана для нас
         Последняя модель Аэрофлота?
         Вопрос к Коту, уже в последний раз
         И прочь, не повторяя участь Лота.

         А что ж недуг? Таинственно потух
         И у меня, и у недужной дамы.
         Мы незаметно завершили круг
         И снова там же, у оконной рамы.

         Я посвящаю своему коту
         Сей опус скромный и немного странный.
         Он не читает - сам ему прочту,
         Чтоб стих пролился, как бальзам на раны.

          1998