***

город пресный, продрогший и голый. нашпигован застывшим свинцом. воробьи пляшут танго на рёбрах уплывающих в тучи китов.
каждый грустный, уставший, пастельный цедит кофе, а жаждет коньяк. наша юность сползает по стенам с застрелившихся хмелем ребят.
каждый врёт, как отчаянно предан: если выпал удачней расклад, каждый страстно лелеет надежду при возможности первым предать.
не бросай же меня этим людям, я боюсь посвящать им слова. я лежу на двенадцати стульях, что подавленный верой Остап.
доброта не имеет значенья во враждующих кровно мирах. почему мы меняем знаменья, когда  стал самым преданным враг?
почему мы боимся сражаться, к двадцати потеряв весь запал? почему так хотим потеряться, утопиться в бездарных стихах?
посмотри: ты белёсая вечность в небесах на обломке луны. наш народ хочет хлеба и зрелищ, ты – всего лишь её. теплоты
не хватает. дрожащие руки опускают последний рычаг, замыкает и пьяные буквы опалённые  током лежат.
просто слушай простуженный ветер, как печально хрипит его бас. всё как в песне, и в правильном месте наступает всем нужный нам час.
ожидать от смиренья награды? там, где фетр, всегда есть наждак.
…город тушит ночные лампады, поджигая последней себя.