Борис Пастернак. Тоска, бешеная, бешеная...

Тоска, бешеная, бешеная,
Тоска в два-три прыжка
Достигает оконницы, завешенной
Обносками крестовика.

Тоска стекло вышибает
        И мокрою куницею выносится
Туда, где плоскогорьем лунно-холмным
Леса ночные стонут
Враскачку, ртов не разжимая,
       Изъеденные серною луной.

Сквозь заросли татарника, ошпаренная,
       Задами пробирается тоска;
Где дуб дуплом насупился,
       Здесь тот же желтый жупел все,
И так же, серой улыбаясь,
Луна дубам зажала рты.

Чтоб той улыбкою отсвечивая,
Отмалчивались стиснутые в тысяче
Про опрометчиво-запальчивую,
       Про облачно-заносчивую ночь.

Листы обнюхивают воздух,
По ним пробегает дрожь
И ноздри хвойных загвоздок
Bоспаляет неба дебош.

Про неба дебош только знает
       Редизна сквозная их,
Соседний север краешком
       К ним, в их вертепы вхож.

Bзъерошенная, крадучись, боком,
Тоска в два-три прыжка
Достигает, чёрная, наскоком
       Вонзенного в зенит сука.

Кишмя-кишат затишьями маковки,
       Их целый голубой поток,
Тоска всплывает плакальщицей чащ,
       Надо всем водружает вопль.

И вот одна на свете ночь идёт
       Бобылем по усопшим урочищам,
Один на свете сук опылён
       Первопутком млечной ночи.

Одно клеймо тоски на суку,
Полнолунью клейма не снесть,
И кунью лапу поднимает клеймо,
       Отдает полнолунью честь.

Это, лапкой по воздуху водя, тоска
Подалась изо всей своей мочи
В ночь, к звездам и молит с последнего сука
       Bынуть из лапки занозу.

                _______

Надеюсь, её вынут. Тогда, в дыру
Амбразуры - стекольщик - вставь её,
Души моей, с именем женским в миру
Едко въевшуюся фотографию.


<1916>