Ты такая, как я был когда-то

I
Пусть душа полна грустью, как фляга,
Но забыв и начав всё с нуля,
Песнь кричит, будто шалый бродяга,
Что от смерти ушел погулять.

Звук бежит без приюта, без дома,
Тронув месяца мерзлый пятак –
Это всё мне до боли знакомо,
Я похоже пою, хоть не так.

В волосах сели крылья заката,
Взгляд глубокий хмелит, как вино,
Ты такая, как я был когда-то,
Только очень и очень давно.

Шел легко, бесшабашный, кудрявый,
По годам, как по локонам трав,
Ничего не ценя, кроме славы,
И ее не ценил, потеряв.

Лишь ценил нежный голос любимой,
Дом оставленный, тихий мой край,
А мирское, что носится мимо,
Отпускал, мол, лети, догорай.

Сам сгорал, будто желтые нивы,
Помня старь сквозь ветров перезвон,
Где был властным и честолюбивым,
Только чёл вышней Прави закон.

Честолюбье ушло…ну и что же,
Честь осталась… и нежность огня
Средь неласковой хляби и дрожи
Греет тех, кто похож на меня.

II
Жизни бывшие листьями в осень
Улетели, но истина здесь,
Потому и не сгинул я вовсе,
Оттого же измучился весь.

Песней в шуме полей золоченых
Я влюблял, приручал налегке,
Но у этих же, мной прирученных,
Сам теперь на стальном поводке.

Я не с ними, не с ней… руки, плечи
Не забыть, да хоть финкой проткни!
Ты иная, нежнее и легче,
Но горишь так, как я и они.

Смотришь сквозь надоевшие лица,
Явь и навь единя в волшебство,
Зная: пламенем нужно делиться,
Потому станет больше его.

Ну а, может, ты вовсе другая…
Лишь услышь огня прежнего слог,
Чтоб, себя до конца не сжигая,
Дать другим не ожег, а тепло.

Чтоб светить нежной пламью средь ночи,
Быть кому-то тропой в вечну весь,
Понимая: обманчива почесть,
Хоть идет с нею под руку честь.

Что и слава, пав в снежную замять
Лет обманных, простудит огни,
Ну а, впрочем, мы все – только память,
Потому – пусть запомнят они!


III
Сам я жил так… и в дымке закатной
В мир входил, как в скрипучую дверь,
Повторяя себя многократно,
Чтоб остаться… а ты – здесь, теперь.

Любы те мне, кто странники сердцем,
Слов легато льют вдаль, не тая,
А прощаются ласковым скерцо,
Как ты нынче… как в прошлое – я.

Век-вино брызнув в лунное блюдце,
Пил его я, хмелясь до кости,
Уходил, чтобы снова вернуться,
Жаль, не смог всё, что нёс, донести.

Дух укрыв то раздором, то схимой,
Шел сквозь круг грустно-радостных дней,
Зная: всё на земле повторимо,
Но не знал, что – грустнее, больней.

Потому и мгновенье любое
Я ценю, не смиряясь с ценой…
Помня платье твоё голубое,
Что еще скажет странник смешной?

Пой, забыв, что молчание где-то,
Не ошпарься об домны сети,
Не остынь от морозных наветов,
Будь, мой друг, согревай и свети!