Твои волосы вяжут мне сердце ласковым шёлком

Твои волосы вяжут мне сердце ласковым шёлком -
Бубенец смеха и боли звенит у виска.
Почему, Пьеро, снова ко мне пришёл ты?
Я ведь тебя не звал - я тебя не искал.

Я тебя не хотел - видит небо, которое алым
Искривилось над нами - точно улыбка и лук.
Почему ты пришёл, зачем начинаешь сначала
Этот танец среди перебитых лампочек лун?

Этот танец, который нас истомил и изрезал -
Этот танец, который ты в полусне сочинил.
Этот танец двоих - над тобой нарисованной бездной -
Полной фальши твоих куртуазных лиловых чернил.

И они растекаются - кружево губ замаралось -
Нарисованы туфли и взгляды - изломом ножа.
Мы с тобой протанцуем - до нашего чёрного рая -
Обогнув кипарис, под которым скелеты лежат.

Скелеты, которые обняли чёрные корни -
Но снова восстанут на горькой вечерней заре.
Это ведь были когда-то мы сами - ты помнишь?
Или забыл - или решил - это бред?

Но ты ведь их сам хоронил - своими руками -
Сам эти хрупкие кости, как ветви, ломал.
Ты думал, Пьеро - это просто игра такая?
Ты просто решил поиграть - в тебя и меня?

Теперь перемешаны взгляды и кости наши -
Теперь мы навеки обречены быть вдвоём.
И снова наш танец на чёрном погосте спляшем -
И снова жгуты обескровленных губ перевьём.

Стекло захрустит под кавалькадой каблучной -
И белый лепет руки скользнёт по плечу.
Зачем ты вернулся ко мне, проклятый Пьеруччо?
Я не могу любить тебя - я не хочу.

Но оттолкнуть тебя невозможно тоже -
Мы никогда расстаться с тобой не могли.
И растекается взгляд молоком по коже,
И две свечи сплетают свои фитили.

И бубенец смеха и боли стучится,
Пеплом и пеной слетают со снов кружева.
А утром ты разомкнёшь лениво ресницы
И спросишь хрипло: «Зачем ты меня позвал?»