Чёрные голуби по переулка горловине

Чёрные голуби по переулка горловине
Пролетают - солнце гнилой малиновой липкостью
Пачкает узкие раны запястий. Невинно
Смотрит белая маска и просит: останься.

Белая маска на лице кровавого паяца,
Которого скоро казнят - скоро воскресят его.
И остаётся только истошно смеяться,
Демонстрируя миру сухие солёные пятна

На щеках. Колпак набок кокетливо съехал.
Паяц давно запанибрата со смертью.
Уже с какого-то там мохнатого века
Он туда-сюда - на эшафоте вертится.

Расчёсана гребнем дождя дорога незримая.
Чёрные голуби в пепел давно обратились.
Лицо леденеет под окровавленным гримом.
Вешалки плеч спутаны серой мантильей.

Туман стекает по рукам - пачкает ногти -
Точно знатные дамы в земле копались.
Смотрите, смотрите, вы все скоро умрёте -
Кроме паяца - карма у него такая.

Такая карма - туда-сюда и обратно -
И изменить он ничего не может.
И на щеках засыхают солёные пятна,
И эшафот прогибается, точно лонжа.

И вдоль дорог стоят остовы виселиц -
А горожане мерно бьют в колотушки.
Они собрались здесь повеселиться
И простирать заплесневелые души

В лужах - натёкших в каверны дорог разбитых.
Небо раскрыло щедро дождливые вены.
Белый бог не ответит на их молитвы.
Чёрная дева прикрылась кокетливым веером.

Кровавый паяц пляшет гопак на погосте -
Глаза его сочатся малиной и ртутью.
Люди - всего лишь шакалы. Кость им бросьте,
И они с урчанием подберут её.