просве тление

Разумеется, я промываю мозги. Я — все равно, что машина в химчистке. Что плохого в промывании мозгов? Промывай их каждый день, пусть будут чистыми!
— Ошо

Люди во всем мире обвиняют меня в том, что я промываю мозги людям. Я промываю нечто более глубокое — о мозгах я совершенно не волнуюсь. Я выбрасываю мозги за дверь! 
— Ошо

Ошо (от англ. ocean — океан) — Бхагаван Шри Раджниш, эпичнейший индийский религиозный тролль, лжец и девственник, проповедовавший полный дзен. Не ЕРЖ, но ради лулзов иногда считал себя им и даже сделал обрезание, чтобы вступить в какой-то жутко секретный орден, из которого его потом всё-таки выперли.

— Кто, по-вашему, лучше как клоун — если угодно, в метафизическом смысле, — вы или Рональд Рейган?
— Со мной никто не сравнится! Я — лучший клоун за всю историю!
— Из интервью Ошо австралийскому телевидению
Недошколота

— Кто, по-вашему, лучше как клоун — если угодно, в метафизическом смысле, — вы или Рональд Рейган?
— Со мной никто не сравнится! Я — лучший клоун за всю историю! 
— Из интервью Ошо австралийскому телевидению
Недошколота
 
Родившись в деревне Кучвада в мажорной для этой деревни семье, Ошо тут же был наречён родителями непроизносимым именем. Уже с трёхлетнего возраста страдал СПГС, медитируя в одиночестве. До семи лет был с виду типичным хикки и редко с кем разговаривал. Но при этом уже тогда начал троллить религии. Например, у джайнистского гуру, желавшего прервать свои перерождения путём жестокого мазохизма над собой, он спрашивал, почему тот не покончит с собой прямо сейчас и предлагал свою помощь в этом благородном деле. Когда Ошо уже учился в школе, то другому джайнистскому монаху, заявлявшему, что во внешнем мире все иллюзорно, Ошо отвечал, что хочет засветить ему по щам:
Ты же сам говоришь, что внешний мир подобен сновидению, — напомнил ему я. — Разве ты можешь помешать кому-либо во сне по­колотить тебя? Скажи мне, что внешний мир это иная реальность, а не сделанная из того же вещества, что и сновидения, иначе я поколочу тебя.
Монах осмотрелся вокруг и понял, что я пришел в сопровожде­нии двадцати друзей. И он понял, что ему предстоит схватка не только философская, но и кулачная.
«Сегодня я с тобой соглашусь», — сделал он мне одолжение.
Семья Ошо была джайнистской за исключением бабули-тантристки и сильно беспокоилась, что Ошо часто срывал джайнистские собрания. Как Ошо говорит, джайнизм — это самая аскетичная, мазохистская и садистская религия на свете. Например, их наиболее духовные монахи ходят только голыми, все монахи должны есть только безвкусную пищу не больше раза в день (чем больше дней монах прожил без еды, тем он считается духовнее), в туалет они могут ходить только вне городов, спят только на полу, укрываются соломой. Раз в год вырывают свои волосы. Им запрещено мыться и чистить зубы, чтобы не делать тело привлекательнее, так что Ошо при разговоре с ними всё время просил: «Отсядьте от меня на десять метров». Джайнизм запрещает причинять вред вообще любым живым существам, что выливается в то, что джайнист не может даже ходить по траве, чтобы не убивать её, а когда ходит по земле, то подметает её перед собой от насекомых веничком, поэтому, естественно, мясником или крестьянином джайнист работать не может. А вот торговцем, банкиром или ювелиром — сколько угодно, что небесполезно для доходов.
В семь лет переехал в небольшой городок Гарадвар, где был единственным немусульманином, одевавшимся как мусульманин just for lulz. Когда его отец спрятал эту одежду, считавшуюся в Индии наихудшей, Ошо начал практиковать в лавке отца нудизм. Отец испытал ожидаемый баттхерт и одежду таки вернул.
Вообще Ошо и в детстве и в остальной жизни часто где-нибудь сидел молча и ничего не делал, медитируя. Как он говорил: «Домашние считали меня бездельником — и были совершенно правы! Так и есть, я — бездельник, но ничуть об этом не жалею». Когда мама просила его сбегать на базар купить продуктов, Ошо отвечал: «Если кто-то появится, я непременно передам». Так все привыкли смотреть на него как на пустое место.
Принцип «Сначала прыгай, потом думай» Ошо открыл для себя тоже в детстве. Любил нырять в речные водовороты и много раз прыгал с железнодорожного «Моста Смерти», который охраняли от самоубийц и революционеров два охранника. Ошо убедил их, что убиваться, в отличие от разных неудачников, не будет. Охранники почему-то поверили и разрешили ему выполнять свою прыжковую духовную практику.
В десять лет встречался с Махатмой Ганди, которого так любит приводить в пример святости Путин. Ганди в соответствии со своей философией почитания бедности приехал в вагоне «третьего класса», который вообще-то был рассчитан на 60 человек, но его переоборудовали по высшему классу специально под Ганди, его жену и секретаря, только табличку не поменяли. Так как поезд опоздал на несколько часов, то из большой толпы встречающих остался только упрямый Ошо. Сразу же после выхода из поезда Ганди показал пальцем на карман Ошо и спросил что там, что Ошо сразу не понравилось. «Три рупии», — сказал Ошо. Ганди заявил, что тот должен пожертвовать ему эти деньги. Ошо спросил, нафига? «Для бедных людей», — ответил Ганди. «Тогда всё прекрасно», — сказал Ошо, положил три рупии в шкатулку Ганди и взял шкатулку с собой, попросив ещё и ключ от неё. У Ганди начался бугурт, на что Ошо заявил, что в его деревне полно бедных, так что пусть Махатма не беспокоится, все его средства пойдут на благое дело. Ганди сказал «это странно…» и, как Ошо говорит, посмотрел на секретаря, но секретарь «был туп, как все секретари, иначе почему бы он был секретарем?», а потом жена Ганди заявила, что Ошо таки перехитрил обманщика-мужа и пусть тогда забирает шкатулку. Но Ошо вдруг почувствовал жалость к Ганди за то, что у него такой тупой секретарь и совсем не любящая его жена, и оставил шкатулку, согласившись с тем, что Ганди беднейший человек и ему шкатулка нужнее. С тех пор Ошо сильно не любил некоторых святош, считая их лицемерами.
Бабуля Ошо была довольно интересной личностью, абсолютно ни в чём Ошо не отказывала. «Курение — это хорошо», — говорила она, давая деньги Ошо на сигареты. Ошо пару лет покурил, а потом ему надоело. Потом Ошо захотелось поиграть в азартные игры, которые в деревне становились законными на три дня в честь какого-то там священного праздника. И тут бабуля тоже без всяких вопросов сразу выдала денег, что, как потом заметил Ошо, было намного более ценным для его опыта, чем если бы она его просто послала с его желаниями. В 15 лет в деревню Ошо приехала проститутка. Бабуля сразу заявила Ошо, что тому непременно надо её посетить, но пусть повнимательней посмотрит, хорошо ли эта шлюха перед началом основного процесса поёт и танцует, как это принято в Индии даже у шлюх. То ли шлюха была слишком грязной, то ли, действительно, как Ошо говорил, её танец и песня были не слишком хороши, но Ошо от продолжения вечера с проституткой отказался, потому что какое там продолжение, когда его через пару минут наблюдения просто стошнило на пол.
Когда Ошо закончил школу, вся его семья перессорилась в попытке выбрать ему профессию, чтоб тот стал «богатым и знаменитым». Но Ошо послал всех нахуй и пошёл учиться на философа, чтобы затем бродить по Индии и всех философов качественно критиковать. В институте он четыре года подряд выигрывал главный приз в межуниверситетских состязаниях по искусству спора. Для него не было разницы о чём спорить, и сторону «за» или «против» в состязаниях он всегда выбирал вторым. Однажды он высказался на состязаниях за предмет спора. Но у его противника внезапно случился понос и спорить стало не с кем. Тогда Ошо прошёл на противоположную сторону и выступил «против», наслаждаясь охуеванием судей. «Против» принесло ему первый приз, а «за» второй.
Студентом Ошо зарекомендовал себя в качестве яростного атеиста, настроенного против любых религий и их моралфажества. На лекции он ходил редко, предпочитая целыми днями просиживать в библиотеке. Библиотекарям обычно приходилось по вечерам выпихивать его насильно из храма знаний. В общаге у него тоже повсюду лежали громадные залежи книг. Ошо утверждает, что прочёл их больше, чем любой другой человек на Земле.
Он читал не только про философию и религию, но вообще абсолютно все научные книги подряд, хотев создать некое учение, включающее в себя всё. Как он говорил: «Меня считали тронутым, но безумие мне не грозило, потому что я уже оставил разум далеко позади». Да, по его словам в 21 год он между делом внезапно просветлел, познав всю бессмысленность жажды просветления.
Изменение стратегии
Репутация человека неверующего и аморального создавала в жизни Ошо немало трудностей. А его доведённое до совершенства искусство спора привело к тому, что разные верующие с ним просто боялись разговаривать. Его перестали пускать во все церкви и вообще старательно избегали даже здороваться. Ошо это, конечно, не слишком нравилось, поэтому он решил прикинуться религиозным шлангом:
Я терпеть не могу слово «религия», я всегда его ненавидел, но мне пришлось говорить о религии. На самом же деле за разговорами о религии крылось совсем не то, что принято понимать под этим термином. Это была просто стратегия: я пользовался привычными словами — Бог, вера, освобождение, мокша, — но придавал им свой смысл. Благодаря этому мне удалось привлечь людей. Ко мне начали приходить.
Когда я начал говорить о Христе, меня стали приглашать христианские колледжи и богословские институты. Но в глубине души я хихикал, потому что эти дурни искренне верили, что я пересказываю слова Христа! Да, я действительно говорил его словами — нужно лишь понимать, что словами можно играть, им можно придавать любое значение, — а слушатели полагали, что именно это Иисус имел в виду. И мне говорили: «Ты сделал для Иисуса больше, чем наши собственные миссионеры и священники!»
А я их не разубеждал, хотя прекрасно знал, что не имею ничего общего с Иисусом и даже он сам, возможно, не понял бы, о чем я говорю.
И вот, в возрасте 35 лет, Ошо решил сделать level-up из «профессор философии» в «гуру». Благо, он был индусом, и за счёт этого имел +50 к навыку гуру. А джайнистские корни давали +20 к извлечению выгоды. Ошо поднапрягся и проапгрейдился.
Ошо считал, что семья устарела, потому что почти девяносто процентов психических заболеваний — порождение этой семьи, и вообще моногамия — искусственная вещь, изобретённая для заботы о детях и частной собственности, а все люди от природы полигамны как и животные. Говорил, что во многих случаях любовь подугасает, потому что, согласно старичку Лао, лишь мёртвое может быть твёрдым и постоянным. Часто начинаются ссоры, психологическое манипулирование и притворство, которое Ошо сравнивает с проституцией. Поэтому Ошо хотел построить коммуну, в которой не было бы чувства собственности и авторитарности, и если кому-то надоела его вторая половинка, он быстро и легко может уйти от неё к третьей, четвёртой, десятой, пятидесятой и так далее, пока желание трахать всех кого видишь не перерастёт в ТруЪ любовь. Аналогично и для девушек. О детях же по его замыслу должна заботиться вся коммуна, а не только родители, тем самым дети перестанут быть одержимы образом родителей и смогут учиться жизни у всех саньясинов, что заодно резко уменьшит разные подростковые срачи. Что касается ревности, являющейся продуктом эгоизма, то в медитации эго растворяется, так что проблема исчезает, говорит Ошо. Ещё Ошо приводит в пример племя аборигенов, где такой проблемы как ревность не существует, потому что перед тем как выбрать постоянного партнёра все девушки в тринадцать-четырнадцать лет, как в мечтах школоты, трахаются со всеми юношами примерно того же возраста, проводя с каждым не больше трёх дней, и только попробовав всех, выбирают: «Вы прекрасно знаете, что ваш муж был с сотнями девушек, ваша жена была с сотнями юношей — вы один из них. Нет проблемы зависти, нет ссор … Развод им неизвестен. Поскольку все женщины и мужчины узнали друг друга, они выбирают самую подходящую пару». Что-то подобное, только среди саньясинов, Ошо хотел попробовать и в своей коммуне, правда многие саньясины, несколько прихуев, оставили всё по-старому, сказав, что у них и так идеальная пара и вообще, Ошо ж говорил, что не надо за ним следовать. Но часть саньясинов всё же прислушалась к мнению Ошо о свободной любви и великой пользе контрацепции, так что теперь некоторые хотят посетить медитационный курорт в Пуне совсем не с целью помедитировать.