Строки эпитафии

Гремит гроза,
Разрушает надежды,
От испуга горят глаза
Дамы в чёрных одеждах…
Стоя пред надгробной плитой,
Как на фотографии,
Дрожащей рукой
Ведёт по строкам эпитафии.

«Добрый день, дорогая моя.
Жила счастливо, ярко, богато?
Может, видела горы, моря,
Серебро, рубины и злато?

Ты ходила по небесам?
Ты купалась в море из ласки?
Знала чувства, что по глазам
Прочесть можно без всякой огласки?

Тебе было к кому идти?
Было место, где хочешь проснуться?
Человек, с кем сводят пути,
Чтобы снова друг к другу вернуться?

Здравствуй, леди моя вечеров,
Ты была так же счастлива ночью?
Иль под тяжким грузом оков
Всё слыла среди слуг одиночкой?

Тебя руки чужие клялись
Защищать от беды и от тени?
Стены призрачной скрипки дались
На холодной измятой постели?

Ты хоть раз вспоминала меня,
Мой в тени старых клёнов дом?
Может быть, среди бела дня
Была мысль осчастливить письмом?

Ты хотела вернуться ко мне?
Тайно, в тёмную тихую ночь,
Когда по неволе тебе
Рожать пришлось пятую дочь?..

Может быть, и ответа-то нет,
Но теперь я в неволе, лишь здесь.
Ты в какой-нибудь яркий рассвет
Соизволь у камня присесть…»

Дождь стучит,
Дама в чёрных одеждах
Пред плитой на коленях стоит.
Может быть, в других городах…
Но оставаться нельзя,
Больше нет силы.
Тонкие пальцы скользят
По мокрой земле могильной.

Через день – перрон, поезда.
Без прощания с мужем,
Отсюда скорей, от стыда,
От города, который не нужен.
Гремят вагоны,
Дама Петербург золотой,
Мраморные колонны
Провожает хрупкой рукой,

В мыслях о грусти частых…

Вагон пассажиров несчастных
Встречает со вздохом Москва.