Старый еврей

Пройдя через сквер, ты сверни на Морскую,
Вдоль старого рынка иди напрямик.
Уткнёшься в тупик – загляни в мастерскую,
Пятнадцатый год там сидит часовщик.

В той комнате тихой, где пыльно кругом,
Средь сотен часов, что друг друга древней,
Склонился над ветхим шершавым столом
Седой часовщик, престарелый еврей.

Изящные часики с женской руки,
Настенные с резвой кукушкой,
С часами шли юные, шли старики –
Он всех принимал равнодушно.

Уже слеповат, но совсем без труда
Справлялся с работой он мелкой,
С часами чуть-чуть посидит он всегда,
И вот уже тикают стрелки.

Работу старался исполнить скорей,
Доволен клиент будет к сроку.
Уходит заказчик, а старый еврей
Тоскует в тиши одиноко.

Для всех он лишь мастер, старик с тупика,
Ворчливый, уставший и странный,
И все сторонились того старика,
Живущего здесь постоянно.

Его мастерская сразила б тебя,
Предметами эры далёкой.
И изредка память времён теребя,
Он мог рассказать о них что-то.

Он в годы войны бороздил небеса,
Еврей был отличным пилотом.
Спасая друзей, угодил тогда сам
В концлагерь герой анекдотов.

Потом был безвкусной свободы глоток,
И снова в тюрьму, но теперь уж
Еврея свои же суют в «воронок».
Ты в это навряд ли поверишь.

Чуть позже женился, завёл двух детей,
И было недолгое счастье.
Но вскоре грабитель возник у дверей,
И грянуло снова ненастье.

На старости лет, он остался один,
В своей мастерской обветшалой.
И не было счастья у старых седин,
А время за дверью бежало.

Сто первый год жизни отметил своей,
И вот уже пять поколений
Сменилось на свете, а старый еврей
Вновь плащ надевает осенний.

Сегодня он умер, исполнив заказ.
Оплачена вовремя сделка.
Я отдал бы много, чтоб хоть ещё час
В часах его тикала стрелка.

И если однажды свернёшь на Морскую,
Вдоль старого рынка пройдёшь напрямик,
И если решишь заглянуть в мастерскую,
То помни, кем был тот ворчливый старик.