Меня ещё прочтут

БАЛКОН

 Сколько людей – столько и мнений,
 и, утверждаясь во тьме бытия,
 Genius loci – маленький гений,
 гений балкона, стало быть, – я.

 Плед и качалка, пара гераней,
 глухо за сквером стонет прибой,
 птичьею песней, звонкой и ранней,
 век примиряет снова с собой.

 Я закурю сигарету без фильтра,
 вяло представлю, как бьётся волна,
 банка пустая с названием «килька»
 к сумеркам будет окурков полна.

 День просижу на балконе, читая
 тупо статью про земельный кадастр,
 в крупную клетку плед из Китая
 в хлипкой качалке замёрзнуть не даст.

 Звёзды меня отвлекут от сомнений,
 и осенит меня строчка сия:
 Genius loci – маленький гений,
 гений балкона, стало быть, – я.

 ДЕТИ ВОЙНЫ – 5

 (из цикла)

 Рождение не выбирают.
 Боёв сокрушительный вал.
 Я кланяюсь аду и раю
 за то, что я в них побывал.

 Я выжил. А папы не стало.
 9-е Мая – всё sch;n!
 Под грохот и визги металла
 не знал я, чего был лишён.

 Мне 5 в 45-ом, победном.
 От стягов наш город весь ал.
 Динамик, издёрганный, с кедра
 всё марши и марши играл.

 И мама, рыдая, смеялась
 в кругу захмелевших подруг,
 и стягов ликующих алость
 затмила всю серость вокруг.

 А я, в бабью кофту одетый,
 по сути, не так уж и мал,
 впервые за детство конфеты
 к тщедушной груди прижимал.

 С житейской расшатанной вышки
 я вижу тот первый парад,
 где девочки все и мальчишки
 больны дистрофией подряд…

 МЕНЯ ЕЩЁ ПРОЧТУТ

 Я не считал за труд
 стихи! Я чхал на гроши!
 Меня ещё прочтут
 с завистинкой хорошей.

 В них описал я край
 родной свой: (горы, мели).
 Он для живущих – рай,
 да знают это все ли?

 Погубит урбанизм
 природы вид начальный,
 среди великих тризн –
 нет более печальной.

 И чеховский уют
 всё тает, тает, тает.
 Я не считал за труд
 стихи, и не считаю.

 А ялтинская новь
 (твержу, отринув лень, я!),
 рождает не любовь,
 а боль и сожаленье.

 Где сквер был – грандотель,
 где парк был – небоскрёбы.
 Нахапать бабок – цель
 жирующей амёбы!

 Прибоя говорок
 всё ж слышен между всхлипов,
 что не судьба, а рок
 стяжательский
 нам выпал.