Дорогая дорожка

(Глава из плутовского романа в стихах "Люди и зверушки")

Теперь на пенсию так просто не отправят,
Чтоб ветеранские поблажки получать,
Награды предъявить за труд заставят,
А у Пахомова на «Грамоте» – печать!
Хотя, отличия на выбор и не просят,
Но больше «Грамоты» был рад, что получил,
Тогда ковер, что выбивать выносит
Он регулярно – не жалея сил.
И рад был очень (с думкою подспудной),
Когда велел начальник накупить:
 – Ковров в количестве, что в коллективе людном
Могло на каждого ударника хватить.
Изделия получше выбирали,
Не ведая, что это им – не в дар:
Кончался год и фонды, чтоб не сняли,
Затеян был – «ковровый тротуар».
Стелил Степан его – горюя трошки,
Но что поделать – нечего жалеть!
И к вечеру персидские дорожки.
Лежала любо-дорого смотреть.
Ну, а к утру случилось то, что ждали,
Торчат лишь гвозди, был где – тротуар.
Все, до единого, ковры разворовали,
Да и снесли, пожалуй, на базар.
Степан поллитру взял, от огорченья,
Но и хмельного не успел налить:
Джинн из бутылки вылетел с почтеньем,
Мол, прикажи, тебе, в чем услужить?
Пахомов поделился с ним бедою,
А Джинну все поправить – как испить:
Ковёр, грит, самолет такой устрою,
Что невозможно будет утащить.
И накопитель здесь образовался:
В любом «аэрпорту» он не один.
Но здесь всем тем, кто красть ковер пытался,
Ждать «тыщу» лет – когда вернется Джинн.