После третьей Мировой
ноги свесятся вниз,
Как не мои, - кривые и бледные.
В тулупе у мостика дремлет киргиз.
Вокруг никого.
Мы люди последние.
В тулупе бараньем завошкалась вошь.
Ни криков: «Спасите»,
ни птичьего гомона.
Заплакал киргиз: «Как поеду я в Ош?
Железный дорога поломанный».
Автобан «поломался», исчезло ГАИ,
Нет ночи, нет дня.
Мы люди последние.
Я смотрю, как ломаются ноги мои,
И плывут по реке, кривые и бледные.
Киргиз, умирая: «поломанный… в Ош…
Мой баба ждала… обижается».
В тулупе бараньем завошкалась вошь,
Шепнула уверенно:
«Жизнь продолжается».
Картинка - генерирована ИИ
Свидетельство о публикации №116091607692