Болезнь

Где то волнительное, но несуществующее мгновение?
Этот саундтрек продолжает совершать бесконечное повторение.
Болезненность событий, пулевых ранений от ожиданий,
Всё это создаёт почву для надоедливых и медлительных колебаний.

Жизнь позволила сдать экзамен, но не позволила поступить по пути счастья,
Природа начинает день со мной всегда с одного и того же – ненастья.
Стаи воронов неторопливо клювами стучат в разбитое стекло на окнах,
Но даже счастливые радостные лица рано или поздно навеки поблёкнут.

Краски засохнут, пальцы будут писать чьё-то имя из-за однотонного дыхания,
Докуривая вторую пачку за сутки, будешь размышлять о сущности мироздания.
Пряча боль в дешёвом пойле, отыщешь в зеркале единственного товарища, друга,
А когда начнёшь загибаться от одиночества, поймёшь, что это было настоящим недугом.

Жизнь не зебра. Чёрная кошка в тёмном помещении, без белых пятен, даже точек,
И падая после очередной подлости судьбы, окрашиваю руки кровью из-за острых кочек.
Все люди вокруг меня смотрят глазам удивления и странного непонимания,
Спасибо, попытался изменить себя ради других, не нужно больше внимания.

Переступая через собственные принципы, шёл первым на контакт, улыбаясь, общался,
Но, как же в этом тогда, чёрт возьми, критично и болезненно до депрессии ошибался.
Мы падаем в пропасть на масштабном космолёте, но часть выкидывает товарищей во время полёта.
А пилот как мумия в рулоны гнева и недопонимания со стороны пассажиров замотан.

Градус накаляется, никто никого не слушает. Один лишь взгляд всё может разрушить,
Теперь, барахтаясь в воде, остаётся только к неизведанной суше мимо акул плыть к суше.
Это обречено на провал. Феерический крах, который не покажут по каналам новостей,
От холода, сжимающего каждый миллиметр кожи, не ощущаю своих пальцев и кистей.

Дайте мне взлететь, подобно многокрылым серафимам и приблизиться к мечтаниям,
Где не будет дождя на окнах и однотонной болезни в серо-чёрных тонах с тихим нагнетанием.
Неисправимый идиот с верой в изменение неизменных вещей внутри человеческой души,
Мимо мчатся сотни никем неподконтрольных мотоциклов, сбивающих людей машин.

Болезнь одиночества, где стихи выступают идеальным способом медленного самоуничтожения,
То, что я сейчас до сих пор существую – это уже настоящее многим неясное достижение.
Пытался читать человека как книгу, но страницы сгорали от одного лишь касания,
Между счастьем и мной всегда находится переменное нестабильное расстояние..

Это болезнь, верить в одинаковую людскую ложь. Рука крепко сжимает острый нож.
Говорили же, говорили многие люди – Если раз обжёгся, то во второй лучше не трожь.
Хотя, всё равноценно. Кем был, то и получил за свои плаксивые меланхоличные тексты,
Электричество отрубили в мозгу. А в сердце и душу прекратили поступления средства..

Теперь ничего не нужно. Упавший на вилы, вряд ли возьмёт их после этого в руки,
Ведь и как попытаться оживить погибшего – всё это лишь никчёмные потуги.
Багровые капли, застывшая улыбка на лице, пусть хоть где-то она у меня будет.
Каждый, кто меня видел в жизни, после смерти наверняка вспомнит лишь при старом этюде.