Мирек Боднар. Август, конец лета...

август, конец лета, два придурка направляются к югу,
один из них, Ромка, никогда не видел моря,
другому, мне, надо забыться, исчезнуть из Франика на время,
развеяться, что-нибудь сделать, чтоб попустило.

весь день в дороге,
винницкая объездная в два часа ночи.
кофе из автомата на заправке, сигареты,
сон в тёплой кабине фургона,
вся ночь в дороге.

под утро, в седьмом часу, мы были уже под Одессой.
и тут меня накрыло.
лишь Ромка знает, что со мной тогда творилось.
голова раскалывалась,
выть хотелось,
жрать песок,
сдирать ногти до крови об землю.
но всё, что я мог –
сидеть на рюкзаке возле одесской объездной,
курить сигарету за сигаретой
и втыкать на Ромку – он безуспешно ловил попутки –
и втыкать на поток машин,
и втыкать на голубое безоблачное небо над головой,
и втыкать на серый гравий под ногами,
и тихо приговаривать:
"попусти, Боже, попусти, Боже, попусти, Боже, молю Тебя".

наконец мы забили х*й на сидение у дороги,
закинули рюкзаки на плечи, пошли по объездной пешком,
время от времени махали машинам руками.
пекло солнце, на горизонте поблёскивали лиманы, манили к себе,
но нам нафиг не нужны были эти лиманы –
я обещал показать Ромке море, и мы упорно шли вперёд.
образовался какой-то затор.
поток машин был таким густым, и ехали они так медленно,
что можно было подойти, постучать в окно и сказать:
"заберите нас с этой чёртовой объездной".
наконец остановился какой-то дядька и завёз нас в спальный район.
пояснил, что до моря отсюда минут десять.
и правда – через десять минут мы уже валялись на пляже,
купались, пили пиво, много говорили, курили, разглядывали девок.
первой фразой Ромки после того, как он занырнул с головой в воду,
была: "б*ядь, старик, она солёная!"
часа через два мне надоело море, и я сказал:
"всё, хватит с тебя моря,
собирайся, нам завтра надо быть в Гуляйполе".
мы едва выбрались из Одессы, к ночи были в Коблево,
поужинали в придорожном баре за смешные деньги, вышли на дорогу.
никто не останавливался, и мы уже как-то с этим смирились,
мой телефон в обед разрядился, это позволило, наконец, попуститься,
Ромка ловил, а я заснул на рюкзаке под южным тёплым и звёздным небом.
через час он разбудил меня, сказал: "давай спать, в п*зду всё это",
мы поставили палатку среди деревьев у дороги, улеглись и отрубились.

утром решили разделиться и добираться в Гуляйполе раздельно.
это, на удивление, сразу же сработало.
Ромка на каком-то иностранном самосвале уехал первым.
минут через пять на мой взмах рукой
остановилось шикарное "Пежо" с французскими номерами.
"бон жур. ду ю спик инглиш?"
ага, аж два раза, улыбчивый француз лет под пятьдесят
в белых парусиновых штанах, белой парусиновой рубашке и сандалиях на босу ногу
(прямо ангел какой-то спустился с французских небес
на наш жирный украинский чернозём, чтобы забрать меня отсюда)
по-английски он знал только три слова – "ок", "гуд" и "биг",
это, однако, не помешало нам четыре часа до самого Днепропетровска
интересно и познавательно разговаривать.
когда он сказал, что у нас х*ёвые дороги,
то показал на дорогу и сделал волну ладонью.
через час езды у нас была уже целая система знаков,
благодаря которой мы понимали друг друга.
он начинал говорить, смотрел, понимаю ли я его,
я поводил головой, показывая, что нихт ферштеен,
он улыбался и говорил снова, сопровождая жестами разговор.

был немного усталым, невыспавшимся, спокойным,
угощал меня болгарскими сигаретами,
на заправке мы купили круасанов, кофе и пепси,
провтыкали поворот, развернулись,
долго ехали через Кривой Рог.
нас остановили криворожские гаишники на выезде из города:
он не увидел знак, что, типа, город ещё не закончился,
и что это наёбка, а не трасса,
ну, короче, что здесь ещё ограничена скорость,
мы стали с ними ругаться
(тут вообще хохма – они ему что-то втирают,
он же, понятно, не шарит,
они просят меня перевести,
говорю, что сам, кроме "бонжур", "мерси" и "шерше ля фам", ничего не знаю,
они нервничают, злятся,
говорят: "б*ядь, ну что ты п*здишь! а как же вы же едете вместе?" –
говорю, что так, б*ядь, и едем),
наконец, эти суки забрали моего француза к себе в машину,
содрали с него бабло и отпустили.
едем дальше, ругаем ё*аных украинских гаишников,
он надевает очки, достаёт джипиэс и просит меня следить за знаками,
потом достаёт какой-то диск, включает, начинает играть "AC/DC",
я сразу же возбуждаюсь, оборачиваюсь к заднему сидению,
долго роюсь в рюкзаке, он удивлённо смотрит на меня время от времени,
выкладываю разный хлам, которым наполнен рюкзак,
наконец нахожу её и показываю ему –
олдскульную, когда-то чёрную,
а теперь тысячу раз выгоревшую на солнце до коричневого цвета
футболку с надписью "AC/DC" во всю грудь.

в Днепропетровске мы прощаемся,
ему на Харьков,
мне в Запорожье.
становится как-то грустно.
добираюсь до трассы
и уже через несколько часов ныряю с головой
в фестивальное Гуляйполе.

кстати, интересно, как там Ромка,
здесь его ещё нет.
 
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)