Августовская тетрадь. Грядут Перемены. 1

                Благодарю за те дары,
                что душу греют повсеместно.
                Благодарю! Всё так чудесно,
                и будет так же до Поры!

                Светлана Водолей


                Грядут Перемены.1.


За гранью тонкой пелены,
где сходятся два царства рядом,
потусторонний зов Весны
и трезвый сглаз земного взгляда

сошлись знакомиться воочь,
собрав цветы на пьедестале.
Где вечно жить собралась ночь,
а день, сгорающий в астрале,

уже готов сойти в Аид,
живой с живыми расставаясь.
Надеждой утренней кипит
росой целебной умываясь

его бесстрашное лицо.
Мечтой забвенной беспокоясь -
жить вечно, дух собрав в ничто,
и к возрождению настроясь.

Всё ждёт чего-то. Время ж нет!
Уже зарниц сверкают плены.
И ждут достойнейших побед
с мятежным духом Перемены.

                Под зов версты. 2.
               
Как Ной спасённый под луной
в преддверии раската
за стаей, сбившейся в навой -
сестрой к предплечью брата,
скорбит о том, что рай далёк
и словоблуд швыряет
на стороны, транжиря ток,
ни мысли не свивая.
Раскис по вешнему миндаль,
цветущий дол склоняя
к сожительству. Плывёт рояль
молчанию пеняя...
И замышляя льнёт примять
гармонией проросшей
траву. И некому пенять
августовским усопшим
теплом. Плоть мира, тень тенет
ветвями рвёт лучистый
непобедимый Света след
над порванным батистом
Заката. Гон на фоне дум
как нитью без изъяна
под зов версты встречает шум
вселенского обмана.

                Уход чернел черникой-манной...3.

 Уход чернел черникой-манной,
рассыпанной по лесу странно.
И в ожидании чудес
художник бередил тот лес.

На кистях капли сока ягод.
Малина сластью превзошла.
Их кисло-сладких мелких пагод
темнеют крыши. Перешла

заката красочная спелость
на берег страстью скороспелой.
И акварельно разлилась,
и в чувствах ярких изошлась.

Лишь прикоснувшись к телу вод,
к лесам сочащимся избытком,-
чернику ссыпал небосвод,
любви не подарив ни слитка.

                Забыты эха отголоски. 4.

Забыты эха отголоски.
Истлел шелков атласных лоск, и
никчемных слов записки - зов
в строфе несбывшихся оков
Любви. Прошло и то, и это...
Уже не за горами - Лета
Конец. Без слова, без звонка.
Взамен увядшего венка.

                Ресницы васильков по всей поляне.5.

Ресницы васильков по всей поляне.
Небесный Свет сошёл на Землю вдруг.
И взглядов васильковые нирваны,-
венком увенчан незабвенный круг
Земли. И всё живёт прохладой мира,
включая синь небес и теплоту.
И длится Лето в зелени эфира,
и бархат Августа вновь выбирает Ту!

                Землю держу как бокал. 6.
               

Землю держу как бокал.
 Лето хмельное в нём плещется.
  Вот знаменитый вокзал.
   С шармом накидка трепещется.
Лето в запое. Крадут
мыслей левкои - и в вазу!
  Вот он, в бутонах редут.
   Слёзы дождей - парафразы.
Комиксы, их не боюсь.
Грусть ожерельем тяжёлым
  давит на грудь. Ну и пусть!
   Вера твоя словно Соло
сонно танцует фокстрот.
Высь златоглавая блещет.
  Бросила крест иже плот
   в жернов цунами. Трепещет
Слава в сиянии роз.
Сколько букетов, где десять...
  Ласковых синих стрекоз
   порх щекотливый чуть бесит
летние дюны. Гулять...
Бархатный Август как ласка.
  Музы предгорная стать -
   напоминание Сказки.
Стансами узы скрепив,
лассо бросая Пегасу,
  я возрождаю наив
   Жизни. Иду по паласу
медленно и далеко.
Без суеты, без истерик.
  Светит Олимп широко.
   Мне остаётся лишь верить!
Сладкое счастье впотьмах
волн, что в бокале бушуют.
  Вечный Орфей при делах,
   квинт унисоны лютуют.
Вот я вернулась. Поёт
снова кифара из вишни.
  Боли во снах полный рот -
   сломаны ноги у Кришны.
Но мы танцуем под грусть
сердца, стихами умоясь.
  Дождь зарядил. Ну и пусть.
   В Землю, что было зароет.

                Красной Нитью. 7.
               
Выплачется скрипка.
Смолкнут крики браво.
Краснокожей Ниткой
ПРАВДА сквозь дубравы

джунглей вновь прорвётся.
Смоет сцену чисто.
Все, кому неймётся
устранятся. Исто

вечер начинался.
Розы и ликёры.
Тёмный мир прорвался
где-то там, на хОрах...

Нет у Славы свары.
Розы рвут шипами,
чья ладонь неправа.
Лепестки же - с нами!

                В дебрях копаю яму. 8

В дебрях копаю яму
в Будущее без изъяна.
Августа День Одиннадцатый.
Ждёт Прозерпина инокиней.

В дебрях копаю яму
в Прошлое, где изъяны.
Зыбкое море с рыбкой.
Буря иль штиль хлипкий.

В дебрях копаю яму...

                Сладкий Август. 9
               
Вечер Лета бьёт ключом.
Грозовое небо.
Замок крепок кирпичом.
Но я не про это.

Тормознёт иль повернёт...
Берег право-левый.
Високосно вдруг кольнёт,
и давно не в первый!

Не попасть бы на крючок,
не свернуть налево.
Чтобы кончился мой срок -
быть уже не первой.

Не впервые, не впервой...
Держится колонна.
Августовский пчелоРой.
Мёд стекает сонно.

                Копи желание. 10.
               

Копи желание.
Кропи возможности.
Бери "задание"
без осторожности.

На грабли - ножкою.
На шляпку - пёрышко.
К подушке - кошкою.
А к сердцу - корюшкой.

Не подаяние,
а долгий Свет небес.
Его сияние.
Лишь в кронах девствен лес.

                Светлана. 11

Книги нас переживут.
Книжных полок строгий профиль.
Туфли жмут. А тучи жгут.
И зигзага яркий фортель -

молния! Бросок в висок.
День отчаяньем охвачен.
Бьётся сердце-водосток.
Льёт и льнёт ненужной сдачей.

То, что было - не сбылось.
То, что будет... неизвестность.
Хоть на небе повелось
всех туда тащить не честно.

Обещая рай, сады,
много жизней без изъяна.
А на камне след слюды
и по буковке С в е т л а н а.

                Льнёт надежда... 12

Льнёт Надежда одеждой прилипшей к дождям.
Ни себе про запас, ни бездумным ветрам,
ни врагам, разоряющим хрупкий покой.
Отдаю свою жизнь высоте голубой!

Иль в утробе лежать иль звездою парить.
Если некого больше на свете любить,
и в минуту отчаянья волком завыть?
Или голой, без чувств, просто жить.

И к чему этот шаг, этот бег, этот марш?
Перемелется жизнь, переварится фарш.
И сойдёт лишний лоск в пол занозистых доск.
И устанет твой мозг напрягаться как Босх.

Возникая парим над стезёй голубой
Ведь из космоса шар - он такой, он такой.
Тропикано-дожди. Уходи или жди.
Но проблемы твои не решают вожди.

А поэтому просто, пока ты в пути,-
только жди. А чего?
- Н и ч е г о.
Жди!..

                Водопад. 13

громоподобное вино.
 опять несносное, оно.
  гудящих токов алый гнев
   летит окно преодолев.
    вершит надежду шаровая,
     которую уже я знаю.
      и суждено, что было - будет,
       пусть ни один то не осудит.
        и не остудит соль стопы,
         по берегу идущей... лбы
          устали биться в эту стену,
           устали жаждать перемены.
           и меловые щёки... в пол -
           поверьем шуб из чащи леса.
          как сдачи бренная завеса,
         с замесом бывшим произвол.
        чего не в силах превозмочь
       был ни один с такой преградой,
      где нет ни пыли в горле ада.
     зато потом течёт награда -
    лавиной спада, чтобы прочь.
   смотри, чтоб больше не болеть!
  всё тот же омут или мреть.
 живи и дальше водопадом,
в падении чтобы не скорбеть.

                Не примирилась я ещё! 14

О, нет! Не примирилась я ещё
с дождями Августа. Хочу жары и Лета!
Истомою туманною одета
Одетта с лебединой шеей... Дол
готов цвести по-новой цветом розы,
и расточать несбывшиеся грёзы
мантильей в пол - сквозь частокол и слёзы...

Вот, глажу бархатное тело... Август дремлет.
Возможно, он моё и не приемлет.
Но каждый раз я нежные лучи
готова собирать сквозь дождь. Грачи
слетаются на это беспощадно.
Ведь я поэт. Поэтому - всеядна.
О, нет! Не примирилась я ещё!..

                Во славу истинной Свободы!15.
               
Душа приблудная устала
бродить. Сады, сады, сады...
Семирамидный Свет опала
и взор, считающий следы.
Душа устала. Что же проку
писать о том, в чём мало соку
и прочей дивной чешуи,
сребрящейся средь трав безводных.
Глаза же ищут первородно
былого радости. Ну и...
Страниц всё больше. Равнодушие
щекочет ласково удушьем.
Вотще умолкла жизнь навеки,
на полках древних. Где - уют.
Что хочешь? Лучше там, чем тут.
Мечты увязнувшие реки
из хризантем... Белеют ветки.
И смежил веки день деньской,
и все ушли на водопой.
Лишь романтические бредни
поэта мучают в соседней
чудесной роще роз и грёз
средь синих тремоло стрекоз.
Умолкла жизнь. Прогрохотала.
А рельсам - всё Каренин мало!
Они хотят ещё, ещё...
Чтоб с кровью пол был замощён.
Неукротимость пелерины
мечтала родину покинуть,
но не смогла. А всё ждала.
Причал, где "алые" дела...
Покой угрюм, хоть мы стремимся
к нему как можем. Дюнно снимся,
и с проволочками дождя
спешим заполнить, что нельзя.
Питаясь только слёзной пылью,
в которую поверить - крылья
уже, возможно, не дадут.
Но здесь - наш дом. А там - редут.
Война... И спешное Начало,
что вовсе нынче одичало.
Слепит, зовёт... И полон рот
песка, ведь в джунглях укачало,
и ноет муторно живот.
Но я под струи твоих волн,
где стихотворных всплесков полн
твой чёлн,- бегу и напеваю
о том, что и сама не знаю.
Не одичала, нет. Свет глаз
готов слепить хоть напоказ.
Но с каждым шагом поспешая,
я торможу, себя взрывая -
сказать, что раньше без прикрас
не говорила и анфас.
Что удивительно. Свобода
нас принимает вновь у входа.
Как будто пушкинская власть
ещё раз в теле родилась.
И жаждет сладкого мажора
на фоне эвридик из хора.
А сам Орфей ушёл в песок.
Ему, поди-ка, невдомёк,
что Эвридика вышла, стёкла
разбив у ада. И Софокла
призвала в мир родиться вновь,
чтоб написать про ту Любовь.
Кровь очищающая влага -
твои стихи. Моя отвага
им отвечать строфою оды
во славу истинной Свободы!
Благодарю за дар стихов,
за слог, итог твоих даров,
за рифмы ясные поляны,
за то, что пишешь о Светлане.
И пусть рождение Начала,
что в листьях трепетно молчало,-
теперь звенит, гласит и внемлет
тому, кто Новое приемлет!

                Звучат грома. 16.
               

Звучат грома. Широкий Август.
Печать Любви потоком спорым.
Вершина ждёт. Достойный Кайлас!
Она желает только горы.

Равнин размытая бравада.
Реальность мира не для Сада!
И только Свет вершин высоких,
да гладь морей вслед бурь как строки,-

дают нам Веру и Любовь,
чтоб очищалась наша кровь!

                Иллюзия.17.

Иллюзия "присутствия меня"
или тебя... Какое многим дело?
Браслет сияет, Август пригубя.
А я стою, хоть уходить хотела...

Восхищена! Вот, снова диалог
Любви воздушных сфер средь анемонов.
И так изыскан, романтичен слог,
что им подобна колокольность звонов.

И страх "отсутствия тебя" ушёл во тьму.
Шторма прошли и светятся как Лето.
Я на пригоре вижу, как тону
в волнах Любви чужой. Но мне, поэту,

так нужно это снова прочитать.
И сверить память нутряную снова.
Отсутствие не трудно опознать
среди присутствия - любого,

но не тебя! Как образы звучат!..
Как кровью бьётся сердце из нирваны.
И как легко тебе "их" обольщать!
О, мой портрет, выходишь ты из рамы.

                До Возрождения! 18.
               
"От маяка до парапета...
метелью погребённый след"...
В нём столько горестных примет,
что не дожить бы до рассвета.
Но он является. Держи!..
Лучи канатами вихляют,
и никогда не прозябают,
а мы... Ну что там, для души
готовы написать, отречься,
сжечь прошлое, оставить дом.
Где властвовал Шекспир при том.
Года в Аиде. Столько ж Света,
сколь в нём самом. Трагедий свыше
мы начитались. Кот на крыше.
А мыши с крылышками где?
Они горюют о Судьбе
несбывшейся. Легко и больно
творить уюты в мир престольный,
и знать, что стяги птиц на скалах
в туманных стынут одеялах.
И только цирк готов сравниться
с зверинцем лиц, которым длиться
пока. Пока. Но ценность в чём?
Неужто снова "на потом"
в потоке выжженных столетий,
где ни слезинки. Молча дети
глядят на страшный фейерверк,
в котором тьма и Свет померк.
Зато согласно Шапито,
чтоб мы блудили. "Конь в пальто"
уж снять его готов. Банально?
Но снять он может виртуально,
чтоб мы остановились вдруг.
Метельный след как полукруг
замкнёт пространство, воздымая
на воздух дух вначале Мая
или вначале райских лож...
Ведь Возрожденья - невтерпёж
давно нам требуется тож!

                Сквозь зрелость зим. 19
               
Сквозь зрелость зим пора вернёт,
что было тратою напрасной.
Наверно, снова Новый Год
резнёт как бритвою опасной.

Я собрала с собою всё.
Столетий листья и тетради.
Под гололёд мой кот Басё
сидит урча на окна глядя.

А в них был "золотой восход
над золотистыми песками".
И ты ложилась на живот,
к волне лицом в своей нирване.

Пусть на диване девять зим
и вёсен девять на диване.
Но гобеленовых годин
не сосчитать... В оконной раме -

цвести японские сады
ополоумев заставляют.
В метели русской те следы.
Портрет ожил. Иль оживает.

Да, над заливом тоже хмарь.
Кропят сады слезинки неба.
И словно говорит Букварь,
меня здесь не было как небыль.

                Пока живу, дышу и внемлю.20.

Пока живу, пишу и внемлю.
И вас так благостно приемлю,-
что ни один уйдя совсем,-
останется доволен всем.

Заполнит слов душевных звуки.
И заломив от счастья руки,
поверит снова в жизнь свою,-
она прекрасна! Хоть в раю

мы не бывали и не будем,-
давайте станем лучше, люди!
Поможем тем, кто будет рядом.
Одарим их бесценным взглядом.

И оттого, что день далёк,
возможно, целится в висок,-
дадим Любовь - для мира Благо.
Для нас же - радости Отвага!

                Всегда безвременно... 21

Всегда безвременно влюблённой,
но вовремя Любовь поймав,-
держу Её так удивлённо,
как Рыбку Золотую. Став

на Лето старше, я взрослею...
И роз не меньше десяти
в букете жажду. И говею
по тем стихам, что не пройти!

                С детским лепетом... Воспоминание.22.

Свет слоёного Детства.
 Где... на камне сидящая
  девочка Света,
   как Ассоль ожидающая
    всемирного действа...
     И качелей крылатые
      всплески - в небо.
       И травное счастье
        из анютиных глазок,
         секретно знакомое
          до переживания.
           И Заката кровавого               
            с обезглавленной лаской
             кисти, словно китайской,
              Художника первого.
               Разрисована скатерть
                по атласу шелками.
                Райских птиц щебетание
                вперемежку с прибрежными,
                и цветами заморскими
                словно дня покаяние,-
                на столе в вазе розы
                с лепесточкам нежными.
                До поры, до коврового
                страха, где волки прятались.
                До местечка укромного,
                где ко мне принцы сватались...
                Возникали картинные
                гобеленные пагоды.
                А в лесу по-старинному
                вызревали те ягоды.
               Обкормились варением
              из клубничного празднества.
             По-балетному радуясь,
            танцевала как парами.
           А судьба притаилась и
          громо-молнией выдалась.
         И грозою не спилась, и...
        в лодке вёсельной к пагоде
       подплывала, Безгрешная.
      Кто сказал, что греховны мы?
     От рождения прежнего
    до смертей не подкованы.
   Мне не жарко, а трепетно
  вспоминать всё, что детское...
 И стихами как лепетом
зазвучать в толпу светскую.

                В сиянье радуг...23.
               
В сиянье радуг встретимся мы вновь!
Заря зарит Зариной первозданной.
И красками сияющей Земли -
жар хрусталей, что кажется заглавным.

И Свет воды стихийный и чудесный
готов продлить, добавить звуков радуг.
Освящена! И можешь ты творить...
Твоё творящее Начало в крышах пагод,

разбуженных крылами вещих птиц.
Готовлю торт из ароматных зёрен,
чтоб их кормить. О, дивный приворот!
В музЫке сфер звучит он страстью томной.

Мелодий летних бархатная блажь...
Последнее тепло души и тела.
И радость дня, и ночи длинный стаж.
И сам мажор, которого хотела!

Люблю тебя как мясо любит соль.
Как видишь, и Шекспир перестарался.
Добавлю только стих под Ля Бемоль,
но тот каданс - нетронутым остался.