Соласан

- Лжец.

Шемлен в сочащихся рунным ядом доспехах раздражал. ФенХарел был готов признать, что он оказался полезнее, чем предполагалось, но как же трудно было удерживать его вероятности под контролем! Слишком суетный, слишком самовольный, шемлен с гордым титулом никогда не делал того, что было нужно, хотя все равно получалось нечто приемлемое. Он не забрал сферу – но не позволил Старшему ею воспользоваться; он не убил Старшего лавиной – но уничтожил практически всех магов, перешедших под его руку; он не перебил Стражей, чтобы Старшему было не в кого перерождаться – но отнял и их, казалось бы, полностью подчиненных оскверненному магистру… Иногда ФенХарел не вполне понимал, кто кем играет: он вероятностями, или вероятности им.

- Ты лгал с самого начала и до самого конца.

Конца? Этот шемлен решил, что уже наступил конец? ФенХарел усмехнулся – про себя, разумеется – такой глупости дикого животного: он прекрасно чувствовал пахнущее кровью и огнем будущее, накатывающееся подобно прибою, и, лавируя между гребнями его волн, полностью понимал, что даже не остановить, замедлить его был не в состоянии. По крайней мере, теперь. Тогда – ФенХарел скривился, тоже внутри себя – можно было бы попробовать, хотя это никогда не приходило ему в голову, замедлить Время. Теперь же все его силы уходили на то, чтобы не слететь в пропасть, отчего приходилось отчаянно балансировать на равно возможном и опираться на все, что попадает в поле зрения. В том числе и на… это.

- Ты не услышал, что произошло на Конклаве – ты знал, что там произошло.

И даже поучаствовал. О чем неразумный шемлен даже не подозревал. Какова вероятность, что захваченная заклинанием старуха, всей ценности которой, помимо варварски разукрашенных тряпок – все сокращающееся влияние на других шемленов, сможет двинуть рукой – и выбить сферу из лап магистра, возжелавшего стать богом? Какова вероятность, что один из тысяч, не имеющий имени и значения – по сравнению со сгустками силы и прорехами бессилия – выживет при импульсе разорванной Завесы, сможет войти в запечатанный для ритуала зал и не растает в активной зоне работающей сферы? Какова вероятность, что это недоразумение ускользнет от духов в локальной прорвавшейся в реальность Тени и успеет шагнуть в схлопывающийся разрыв? ФенХарел не льстил себе – жалкие крохи теперешнего состояния многого не позволяли. Но он был мастером игры в вероятности, и это не зависело от сил и тела.

- Ты отлично знал, что такое Якорь и как он действует на разрывы и Тень.

ФенХарел хотел бы, чтобы было так. Тогда, вложившись в изменение ритуала, он полагал, что ничего не вышло, коль скоро Шрам все же появился, и Тень стала вливаться в реальность. Лихорадочно пытаясь спасти хоть что-то, он рискнул даже объявиться шемленам, чтобы добраться до этого гордеца – разобраться, как он выжил и как на него подействовала сфера. По счастью – о, вероятности! как вы непредсказуемы! – получилось так, как получилось, и разрывы, хоть и локально, но можно было запечатать, а значит, не все еще потеряно… Плетя новый клубок событий, ФенХарел старался не отвлекаться на варианты, при которых Ключа не существовало: борьба с подкатывающим тогда ужасом была слишком затратной.

- Ты знал Корифея и даже отдал ему свою сферу.

ФенХарел чуть не поморщился под внимательным взглядом серо-зеленых глаз шемлена. Знал, насекомое, куда бить… впрочем, помогая себе успокоиться, подумал ФенХарел, сам виноват. Но что было делать? Силой ритуала втянутый в это лысое – почему-то это отдельно раздражало – тело одного из своих адептов, внезапно ощутив плотность реальности, от которой отвык за тысячелетия, он боролся, отчаянно пытаясь вырваться из вязкой своевольной материи – и чуть не развоплотился, с трудом вспоминая, как проталкивать в горло эту тягучую массу воздуха… Озноб, ничтожество существования – разом утратив и подвластных духов, и саму свою упорядоченную Тень, он выл от бессилия, пока густой и мягкий голос Корифея не пробудил в нем ярость. ФенХарел не любил такого выбора: сгинуть или лишиться могущества, но поделать ничего не мог. Тогда не мог, поправил он себя. Тогда.

- Ты знал, чего он на самом деле хочет и к чему это приведет.

И даже больше, чем ты можешь себе представить, шемлен. Куда больше, чем ты способен себе представить, бывший в Тени во плоти, но видевший ее лишь своими глазами. Горечь растеклась в его груди – на мгновение, не больше, ведь отвлекаться нельзя, даже если этот чванливый носитель Ключа делает все, чтобы вывести его из равновесия: если ты оседлал одну волну, это совершенно не значит, что не нужно следить за другими. Вдруг придется балансировать на новом гребне? ФенХарелу хотелось прикрыть глаза и очутиться где-нибудь на вершине горы, где пение ветра вплетается в пение камня и звучит в унисон с пульсацией лириума. Да, это не симфония Тени – взбудораженная разрывами реальность, мутирующая пусть и не слишком быстро, но все равно ощутимо, звучит диссонансами и фальшью – но хотя бы этот нелепый шемлен в блещущих льдом и жгущих ядом доспехах не создает столько помех своим мельтешением по комнате. Увы. Сидя на вершине горы, лучше видишь общую картину, но совершенно лишен возможности вмешаться в нужный момент, а сил на масштабные воздействия еще недостаточно. Пока недостаточно, вновь успокоил себя ФенХарел и мельком взглянул на фрески. Самодовольный шемлен полагал, что тут запечатлены его победы – порой, накладывая еще один слой красок, ФенХарел позволял себе иронизировать над этим – что ж, он не будет никого в этом разубеждать, а фокусировка и калибровка отражений Тени и реальности все равно необходима. Сделанное и воплощенное необходимо закреплять.

- Ты знал, зачем ему этот эльфийский храм.

Пробираясь по кишащему убивающими друг друга шемленами лесу к древнему средоточию мощи – чужой, враждебной, но такой родной после прошедших тысячелетий – ему пришлось сильно постараться, чтобы разбуженные стражи, по старой памяти, не посчитали его врагом, большим, чем вторгнувшийся в их пределы тевинтерец. Пришлось во всем помогать – незаметно, исподволь, разумеется – силам Корифея, чтобы не оказаться перед вратами раньше него, и Лесная битва получилась особенно кровавой, обойдясь соединенным силам Орлея и Инквизиции очень дорого. Результат, конечно, не изменился: сторонники Старшего были разгромлены и практически полностью перебиты – ФенХарел даже перестал отслеживать их жалкие остатки по Тедасу – но силы, силы… Да и потом, в самом храме запертой за Тенью сестры, получилась только резня: он не смог найти другого варианта, чтобы отвлечь части от себя. ФенХарел помнил Абеласа, и даже нынешний, сломленный разгромом Арлатана и бесконечными сражениями со стремящимися к мудрости Митал варварами, он мог вспомнить свою ненависть. Однако и тут мерзкий шемлен оказался очень полезным, и теперь храм оказался в полном запустении, а с той ведьмой – его беспокоил отблеск чего-то родного, лежащий на ней, но отвлекаться не было возможности – можно будет разобраться потом.

- Ты знал все это, но скрывал, кормил нас слухами и сказками про духов – и вот теперь ты говоришь, что знаешь, где Корифей и как его уничтожить?

Струна событий натянулась до предела, и подступил миг – единственный миг! – когда надо было ударить по ней пальцами, чтобы все вышло лучше, нежели предназначено.

Ледяное пламя активных рун на клинке впилось в его шею.

- Подумай, Солас, подумай хорошо, прежде чем ответить мне сейчас!

Будущее по-прежнему пахло кровью и огнем. Пора.

- Ты не так понял, друг!..