***

Алла Цаленчук
 
КРИК БАБЬЕГО ЯРА
«Ничто не забыто,
              Никто не забыт!?»
– Забыто, размыто, –
             Над яром звучит.
– Убито, зарыто
             Здесь имя моё.
А тусклое эхо
             Разносит: «твоё».
– Забыто моё!
            И его!
                И её!
Давно позабыли мы
            Имя своё.
Мы в общей могиле
           Так долго лежим,
Смешался наш пепел,
          Он стал неделим.
И кости смешались –
          Теперь мы зола,
Которая где-то,
          Когда-то жила.
Мы – тлен многолетний.
         И только наш крик
Зарытый – сквозь землю
         На волю проник.
Он болью рождался,
         Он звал и стонал:
Один обрывался,
         Другой возникал.
Он долго, протяжно
         И страшно звенел.
От нас, сотен тысяч,
        лишь он уцелел.
Трава прорастает
        На наших костях,
Цветы возникают
       На бывших телах.
Кусты поднялись –
       Всё живёт и поёт,
И голосом нашим
       Погибшим зовёт:
«Здесь, слышите, люди,
       нас горы лежат».
«И я здесь!»
       «И я здесь!» –
                травинки дрожат.
Здесь крови еврейской
       Пылает пожар,
Но мы безымянны –
       Ведь мы – Бабий ЯР!
РУСАЛКА
( Моё рождение )
Я когда-то утонула
В омуте речном глубоком
И на дне его уснула Бессловесно, одиноко.
Надо мной сновали рыбы,
На меня давили воды,
И воды зеленой глыбы
Мне казались небосводом.
А потом я легкой стала,
Обмотала себя в тину
И всплыла, и потянула
Я других к себе в пучину.
Как русалка, я манила
Запоздавших рыбаков
И пугала, и топила
Их у тихих берегов.
Я устраивала пляски
У себя в подводном царстве
И придумывала сказки,
Изощренные в коварстве.
Но однажды я влюбилась
В молодого рыбака,
И душа в меня вселилась,
Проскользнув через века.
С молодой женой купался
Тот рыбак в реке моей
И плескался, и ласкался
Он с избранницей своей.
Я чуть-чуть не утопила
Его юную жену,
Но внезапно ощутила,
Что ребенком к ней я льну.
И в положенное время
Появилась я на свет,
И несу я своё бремя
Много новых тяжких лет.
Мне от омута достались
Зелень тины и воды,
И в глазах моих остались,
Словно след былой беды.
Лишь коснусь воды ногою,
Вновь русалкой становлюсь,
И меняюсь я душою,
И в глубины вод стремлюсь.
НА ОСТАНОВКЕ
Она стояла на остановке –
Совсем одна.
Он выпил в баре стакан «Перцовки» –
Была весна.
Нетвердым шагом он шел из бара,
Цвела сирень,
И он подумал: «А мы с ней пара,
Как ночь и день».
Она стояла на остановке –
Он подошел:
– Мадам, простите, вы одиноки,
Я к вам пришел.
Меня прислала совсем случайно
Сама Весна.
Она сегодня, как вся природа,
В жизнь влюблена.
Она пьянит нас, и я пьянею
У ваших ног.
Мадам, прошу вас, будьте добрее,
Ведь с нами Б-г.
Я подарю вам любовь и ласку,
И целый мир.
Для вас создам я не жизнь, а сказку,
Устрою пир.
Она скривила с презреньем губы:
– Кто вы такой?
Он тихо буркнул в ответ сквозь зубы:
– Пойду домой.
Она осталась на остановке
Совсем одна,
А на деревьях набухли почки –
Была весна.