Упёрлась

Постучалась смертушка,
но ей не открыл:
“Смертушка-упёртышка,
я совсем без сил...”

—Не мытьём, так катаньем!
Солитёр вползёт;
ты, со всем барахтаньем,
глупый обормот.

В каждой твоей клеточке
я уже живу,
и готовлю меточки,
где сперва порву.

То сожму сердчишечко,
ноги заплету,
приготовлю крышечку,
зубы съем во рту.

То ещё звоночечек—
изнутри вгрызусь,
болью между косточек
торкну: “Зусман, Зусь!”

А не то рачёчечек
нежно запихну
или сорок бочечек
сделаю ко сну.

А моё любимое—
м о́ з г и  осыпать,
а моё незримое—
синапс драть как тать.

Вот тебе очочечки—
видеть красоту,
а тебя—в сморчочечки,
в бронхи—сипоту.

Ты отбрось крючочечек,
а копыта—вбок!
У меня мешочечек
эндорфинов... Шмок!

Ты давно  о с у́ ж д е н н ы й,
может, хва терпеть?
Ты такой натруженный...
Семихвостка-плеть

по-казацки, с оттягом,—
исполосовать!

Мокрым тёмным ротиком:
в бога, в душу, в мать!

“Без меня, костлявая,
ты же пропадешь;
без меня, гунявая,
правда это ложь.

Смертушка-упёртышка,
ты ж со мной помрёшь;
ты во мне как зёрнышко,
лишь во мне живёшь...”


—Так люблю, так истово...
Так хочу владеть...
Обниму пречистого,
я готова в смерть.

Ну, откинь крючочечек,
вместе посидим,
и весенних почечек
выпьем флёр и дым.

................................
....................
..............................
.....................

Много тобой пройдено...
Ать и два! И ать!

Ну, кончай, уродина,
рукером дрожать.

—Скидавай крючочечек—
лучше же тебе ж...
И, без заморочечек,
дуба дай! И врежь!