Счастливая

                ******
История о необыкновенной
               женщине.

И не мать, и не солдатка –
Бог ей не дал быть женой,
Молода была и хватка,
Да не вышла красотой.

В общем, было б всё нормально,
Появился молодец,
Да пришла война с печалью,
И любви пришёл конец.

Парня с первым же призывом
Отправляют на войну,
Шла беда с ним без отрыва:
Вскоре парень пал в  бою.

Эх, война – беда большая,
Охватила всю страну:
Не было села и края,
Где б не ведали беду.

Всё для фронта, для Победы,
Ночь и день без отпусков
Дрались парни, дрались деды,
Бабы встали у станков.

Даже малые подростки
От двенадцати годков
На высокие подмостки
Встали с боку стариков.

Битва – брань – беда большая –
Мясорубка – жернова
Жизней, рук и ног лишала
Смерти фабрика – война.

Шли на запад эшелоны –
Увозили молодцов,
На восток же - в сан. вагонах,
Полных с ранами бойцов.

И однажды в край сибирский,
В городок среди лесов
Прибыл поезд пассажирский
С красной чередой крестов.

В городке всю ночь не спали.
Да какой же тут покой:
Из вагонов принимали
Тех, кто жив, и тех, кто мёртв.

Развозили по больницам,
В госпиталь и по домам.
Средь бойцов был бледнолицый
И почти  что умирал.

Дарьей звали санитарку.
Чтоб проверить санлисток,
Приоткрыла плащ – палатку,
А боец – без рук, без ног!

Сердце будто бы запало,
Дарья словно обмерла,
А к бойцу – такая жалость!…
Завернула в одеяло,
И бойца домой снесла.

А боец почти не слышит,
И не в силах уж смотреть,
Говорит он, словно дышит:
«Помоги мне умереть!»

А у Дарьи слёзы градом,
Утешает лишь бойца,
Греет воду – мыть же надо
Бедолагу до бела.

Тело с мылом мыла, мыла,
До интимных мест дошла…
Никогда не приходилось
Трогать «гордость» мужика.

Лицо вспыхнуло румянцем,
Сердце вздрогнуло слегка,
Но пришлось всё ж самозванцу
Мыть мужицкие места.

В печку брошена рубаха
Вся во вшах и вся в крови,
Чтоб не вши и крови запах
По квартире не ползли.

А во что одеть беднягу?
Хоть в своё его одень…
И одела бедолагу
В платье бабушки своей.

Полетели дни за днями,
Трудно с бедным было ей,
Травами лечила раны.
Смерть просил боец у ней.

Кто и чей, скрывал мужчина,
Кроме имя своего.
Да похоже, что и имя
Тоже было не его.

В первых днях не ел ни грамма,
Только выпил молока,
Да и то с рыданьем дама
Напоила мужика.

Дальше стало чуть полегче:
Стал немного с ложки есть,
И однажды они вместе
Попытались даже сесть.

Снова дни шли чередою,
Набирался боец сил,
И под Дарьиной рукою
Вдруг «мужик заговорил».

Зов боец не смог осилить,
Да и Дарья – не своя…
Зов любви – природы сила,
Нет могучее тебя!

С тела сброшена рубаха,
Оголилась и  сама,
И в бессилье на солдата –
На «обрубыша»  легла.

Через год родился первый,
После – пятый чередой…
Стал любовью скороспелой
Тот период не простой.

Уходила на работу,
В кресло, посадив его,
Возложивши все заботы
О детишках на него.

Дети слушали калеку.
Был для них отец, любим.
Десять лет умчались в лету,
Словно жили день один.

Но пришла беда большая:
Мужа смерть к себе взяла,
Долго Дарьюшка рыдала
У соснового креста.

Снова шли, летели годы,
Дети в мир ушли с крыльца,
Дарья прославляла Бога,
Что счастливою была.

16.07.2010г.