Коробок

Владимир Анатольевич Володин (настоящая фамилия  –  Давидович) почувствовал себя очень странно после пробуждения. Точнее сказать, вовсе не ощущал наличия своего высокоблагородного туловища. Накануне с друзьями, выпивкой, кокаином и девочками отпраздновали загодя (за две недели до ритуала) продление депутатского кресла (надо отметить, что ВАВ  – так звали нашего героя – был депутатом двух созывов от партии "Едим мы сверхсилы" , хотя до окончательного утверждения в политике поприсутствовал ещё в трёх партиях-марионетках, а до этого  – пробел, лишь три буквы, говорящие сами за себя), а теперь  – непонятно: что? где? когда?

 – Алина! Кофе мне с коньячком быстренько! – приказал чин своей многопрофильной секретарше.

Тишина.

"Неужто повязали? Не может быть! Все проценты по карманам – в срок, не поздно и не рано! – пропел свою универсальную установку ВАВ,  но ясности не прибавилось. Казалось, существует только дума (ха-ха-ха!!!) и ограниченная пустота.  – Эх, хорошие были "дорожки"!"

 – Алина, ты где?

 – Заткнись!  – раздалось откуда-то рядом, то ли сбоку, то ли над.

 – Вы кто? У меня неприкосновенность!

 – СК ФСБ!

 – Ребятки, вы ошиблись! Вам такой громадный кус поступает, что проблемы отпадают сами. Тем более, бывших то не бывает.

 – Судный Короб Федерации Стихийной Борьбы! Отныне ты  – спичка на трибунале. Веришь, не веришь – плевать. Отвечаешь на вопросы. Мы и так всё досконально знаем. Это просто контрольный замер.

 – Не понял! Кто – спичка?

Герой попытался дотянуться до аргумента, но не было в наличии ни его, ни руки, ни других частей тела. Осиновая говорящая палочка с головкой из серы. Что-то не отпускает со вчерашнего долго.

 – Объясняю кратко и доступно, – раздался второй голос, откуда  – бесполезно определять.  – В связи с тем, что борзометр ваш зашкалил, все разумные пределы пройдены, не нашлось в достатке деятельных и смелых человек, которые создали бы общину искоренения пагубы, на утилизацию пущено 90 % населения, метафизически и по закону бумеранга сработала обратная программа  – 10 %, владеющих всем и сверх того, подлежат безвыборной трансформации в спички с последующим приговором от допрашивающих двоек – духов Вольницы. Для тебя это мы – Степан и Емельян.

"Какой крутой порошок! Надо ещё заказать будет! – не веря в реальность происходящего, герой по полной предавался иллюзии. – Мне будут задавать вопросы? Такого сроду не было!"

 – Так,– вступил Емельян. – Следует пояснить, что в содержательном плане ты – чистая мысль без искажений, фильтров и вранья, поэтому отвечать будешь только правду.Начинаем! Что сказал на обращение гражданки Светловой Веры Андреевны о невыплате зарплаты за шесть месяцев на заводе. Дословно!

 – Госдеп нанял, разжигаешь, расшатываешь стабильность. Так не пойдёт, иди работай и не поддерживай пятую колонну, – процитировал себя ВАВ. – Там дальше матом было малость.

 – А знаешь, сколько инстанций она до тебя прошла? Всюду этот голимый бред в ответ. Двое детей у неё, есть нечего, мать парализованная без лекарств осталась. Знаешь, что потом стало, после твоего высера ротового? Сначала мать Веры умерла, вынеся месяцы адских мучений, а потом Вера открыла окно седьмого этажа и выбросила старшенькую, затем младшенького и собой их накрыла. С седьмого этажа – на седьмое небо!

 – Куда истратил деньги, предназначенные для закупки лекарств онкобольным и модернизации трёх больниц? – отчеканил Степан.

 – На сынулины проигрыши в казино в Монако и любовнице Вике тачку новую подкатил. Плюс по мелочи: пара поездок в Европу и кокс.

 – И, как следствие, несколько десятков умерших человек в настоящем, без числа жертв в будущем. Например, Кириллов Пётр Иванович без обезболивающих переживал ад, который не представить, не описать. Поднялся на крышу и улетел за Верой Андреевной. Варин Олег Сергеевич – утопился, Порошин Антон Юрьевич – вскрыл вены, Левдина Татьяна Михайловна – передозировка снотворным (благо, его ещё можно купить), Крайнова Пелагея Викторовна – бросилась под поезд... И так далее и далее без предела и надежды на просвет.

 – Этой гниде хватит и трёх вопрошений, – заявил Емельян. – Последнее. Откуда деньги в коробках из-под дорогой итальянской обуви, в шкафах трёх особняков твоих в валюте Европы, США, Великобритании, Китая, Японии и Швейцарии? Такой горой дом можно топить года, и ещё останется, задолженность по зарплате перед всем населением, ПЕРЕД ВСЕМ НАСЕЛЕНИЕМ СТРАНЫ за год легко погасить, кредиты, долги за ЖКХ покрыть и ещё останется. Здорово просто! Не говоря о всяких платиновых часах, золотых ручках с россыпью бриллиантов, центнерах драгоценностей и оригиналах предметов культуры.

 – Так это... – начал депутат. – Обычное сито бюджета, благодарности от тех, кому помог. Да крохи же, вы что, в самом деле? Так положено у нас. Вассалы... Какие вассалы? Рабы платят за своего Господина и служат ему всем на десятки поколений вперёд. А нам надо поддерживать свой статус и жить по-человечески. У них же впереди – девальвации,повышение пенсионного возраста, новые сборы, тарифы, "Геродоты", "Архимеды", оброки и рост старых, увольнения, подорожания, оптимизации, сокращения, кредитный тупик и самый главный стабилизатор – налог на жизнь. У нас – яхты, дворцы, вертолёты,самолёты, медицина, учёба, отдых, семьи за бугром. Это подъёмом с колен зовётся, – разразился безудержным хохотом Владимир Анатольевич.

"ПРИГОВОР". Это слово на несколько секунд заполнило собой всё.

 – Чирк педофилу, дегенерату и отбросу, – спокойно сказал Емельян.

 – Чирк нелюдю, – согласился Степан.

 – Ну, щас отпустит, – решил Володин...
               
                ****
 
– И тогда Кондратий Афанасьевич с соратниками полонили князя Юрия Долгорукого с его сворой и благополучно обезглавили после. Объективный факт проявления чистой демократии. Кондрашка их всех хватит, рано или поздно, – озвучил Ярослав Кондратьевич забытую быль.

 – Как наш Мальцев! 5.11.17! – воскликнул молодой Вадим.

 – Кто? Знаешь методу Конторы Глубокого Бурения? Все росточки, последние ручеёчки, камешки на свободе в одно место, в один поток, схрон устремить и колпаком накрыть. А потом – "Всё идет по плану..." – запел собеседник. – Несколько вариантов сценария,один медовее другого, а по сути – то же колесо, повтор и однотипность. Как многие ждали конца, перехода, скачка по Майя, помнишь? Технологии Кашпировского, МММ и 21.12.12. в синтезе, ничего нового.

 – Это другое. Пробуждение, рывок! Рост сторонников.

 – Зерно может быть и недозрелым, и пророщенным, и ядовитым, и бутафорским. Были и Евно Азеф, и поп Гапон. Всё на поверхности: 90% (число можно варьировать в зависимости от цели) за то, что назрело, желаемо и вскипает в данный период, а 10 % - против, тайная косточка, руководство к действию и смысл проекта. Кстати, по этой схеме одна псевдоопозиционная вещалка с "Веником" во главе булькает, одна газета, один канал. Не больше и не меньше. Это пик мастерства: собрать последних пассионариев под знамёна "перемен" и привести всех к четвёртому крепостному праву. Пар из нас выпустить оставшийся. НЕОФЕОДАЛЬНЫЙ ТОРТ С ВИШЕНКОЙ В ВИДЕ ЭКСКЛЮЗИВНОГО ЭЛИТАРНОГО РАБОВЛАДЕНИЯ.Запомни: либеры–необольшевики  всегда сольют гоев. Это непреложно. Самый смак и одновременно дешёвый спектакль для придания легитимности фарсу узурпаторов, лохотрону для овец, поэтому сумей отыскать зерно и распробовать его, не отравившись. В эпоху всплеска стукачества сомнение, недоверие – оберег. И потом, если они – слово-дело, то им это только на руку,а если на любую критику и осторожность – в оскал и игнор, в чём отличие тогда их от имеющихся? Шило на мыло?

 – Да. Сложно распутать клубок.

 – То-то и оно. Что-то мы разговорились. Пора гречу ядрицу сварганить.

Ярослав Кондратьевич достал из кармана коробок с буквами "СК", открыл его и взял одну-единственную оставшуюся обитательницу. Дорога спичка к розжигу! Засмотрелся внимательно на неё секунду-две, будто бы узрел давно знакомое лицо. Нет, почудилось. Чирк, чирк и огонь начал есть растопку, но Ярослав Кондратьевич несколько мгновений наблюдал за истлевающей дарительницей тепла. Какое-то безгранично благодатное чувство проснулось, зашевелилось и принялось разминаться перед полётом глубоко внутри него, словно вековая подъярёмная, закабалённая мечта начала робко и понемногу воплощаться нежданно-негаданно. Потухла. Полетела в сторонку выгоревшей и остывшей.
 
  – И о главном! – вдруг изрёк старший. – Как гласит древнекитайская истина: "Це дзи Пу-Ме!"

Спустя несколько часов именно то место, куда приземлилась экс-спичка, накрыло двумя комочками помёта от птички, так вдалеке напоминающей галочку в урностремящемся бюллетене. Природная утверждающая печать свершившегося.
 
Звучание виолончели постепенно сходит на нет, непродолжительное pizz. и торжествующее в неизбывном: Це дзи Пу-Ме.