Пастушок. Киноcценарий из сельской жизни

Действие происходит во Франции, в деревне.
В кадре -  мальчик-пастушок лет 10-11 подходит к крестьянскому дому. Он бедно одет – на голове шляпа, камзол явно с чужого плеча. На боку - фляжка, оплетенная нитками. В руках – деревянная дудочка.
Подойдя к двери, он оборачивается, и весь кадр занимает его лицо – несколько бледное, но жизнерадостное.
Он стучит в дверь и говорит (лицом в кадр): - Подайте на пропитание бедному бродячему музыканту! (пауза).- Ну хоть корочку хлеба! 
Начинает играть мелодию «Сурок» Бетховена.
Через некоторое время дверь с шумом открывается, мальчик успевает отбежать в сторону. Грубый мужской голос кричит: – Уходи вон, оборванец! Шляются тут всякие, честным людям спать не дают! Видали мы вас таких! Счас собак спущу, попрошайка! Убирайся подобру- поздорову!
В кадре – мальчик. Падая, он убегает, вслед ему летит ловко запущенная  луковица, которая попадает ему в спину.
Мальчик бежит какое-то время. Отбежав на безопасное расстояние, он отряхивает свою одежду и говорит, обращаясь к зрителям: – Да – оборванец, да- попрошайка. Но надо же чем-то зарабатывать на жизнь!

Он подходит к другому дому, и, стоя чуть в отдалении от окна, снова начинает играть – уже без предисловий и самопрезентаций, ту же мелодию «Сурка».
Пока он играет, окно медленно открывается. Появляется молодая женщина - крестьянка, на плечах – платок, повязанный крест-накрест. Она внимательно слушает музыку.
Хозяйка:-Хорошо играешь! А сыграй что-нибудь еще!
Он играет шотландскую мелодию. Это звучит жалостливо и щемящее.
Хозяйка:– Что это за песня?
Музыкант: – Это шотландская мелодия.
Хозяйка: Откуда же ты знаешь такую красивую, да еще чужеземную мелодию?  Шотландия, это же так далеко от нас! Да и откуда ты сам, почему странствуешь один?
Музыкант:- Из Пикардии я, там в деревне жил. Пастух наш меня дудеть научил, он и музыку эту играл. А я помогал ему пасти буренок.
Хозяйка:- Помогал, это хорошо. Вдвоем веселее дело делать, как-никак. Ну а  сейчас-то что?
Музыкант:-Умер пастух наш, и мне пришлось уйти из деревни, голодно там.
Хозяйка:- А родные твои?
Музыкант:- Сирота я. Мать умерла,  когда мне лет семь было.
Хозяйка:- А отец?
Музыкант:- Отец, говорят, на войне сгинул. Не помню я его совсем.
Хозяйка:- А родственники-то есть со стороны матери или отца?
Музыкант:- Есть…да только нельзя мне с ними жить, суровые очень. Хлебом попрекают, бранятся все время. Вот я с пастухом и пас буренок, с тех пор как мама померла. А как пастуха не стало, ушел я из дома с дудочкой.
Хозяйка: - И так все ходишь?
Музыкант: - Да, так и хожу. Кто обругает и прогонит, кто хлеба даст.
Хозяйка: -То-то ты такой худой и бледный… Иди сюда, накормлю я тебя.
Она скрывается в доме, потом выносит ему кувшин молока и хороший кусок хлеба.
-На, поешь, музыкантик.
Музыкант: Благодарю Вас! (счастливые глаза, с аппетитом съедает еду).
Молча, с жалостью хозяйка смотрит на мальчика.
- Жалко тебя больно…что же будет с тобой?
Снова скрывается в доме и выносит оттуда сверток.
- Вот, возьми, это тебе в дорогу. Хоть не так голодно будет.
Музыкант:- Благодарю вас, мадам!
Хозяйка: - Это тебе спасибо за музыку такую хорошую. Помоги тебе Бог!

Поев, мальчик берет сверток, кланяется крестьянке и уходит.
Она провожает его тревожным взглядом. (про себя) Оставить бы его…так  как же, своих  шесть ртов…вот время-то пошло, детям приходится по большим дорогам болтаться. А вдруг беда какая? Вдруг в компанию дурную попадет? Погибнет ведь ни за что ни про что мальчик… а у него ведь талант, наверно…Ах, если б мой Жак был дома, он бы что-нибудь, может и придумал…только он на заработки ушел, завтра к вечеру вернется, дай Бог…
В глубине комнаты слышится плач.
Крестьянка бросается туда и вновь появляется с маленьким ребенком, которого нежно укачивает и поет ему Колыбельную:
A cote de ta mere
fais vite ton dodo
Sans savoir que ton pere
s’en est alle sur l’eau
la vague est mechante
et murmure la-bas
A cote de ta mere
Fais dodo mon petit gas

Pour te bercer je chante
Fais vite ton dodo
Car dans ma voix tremblante
J’etouffe un long sanglot
Quand la me rest mechante
Mon сoeur sonne le glas.
Ne grandis pas tres vite,
Fais dodo mon petit gas.

  – Спи, спи мой Жанно, засыпай скорее!
Когда он засыпает, она укладывает его и идет чистить лук.
Кричит во двор: Жанет, Луиза!
Выбегают две девочки, у той, что помладше (Луизы), в руках тряпичная кукла.
Жанет: -Что, мама?
- Садитесь, лук чистить будем. Несколько недовольные (их оторвали от игры), они усаживаются возле матери. В центре группы – большая корзина с луком или чесноком.

Луиза:- Мама, а куда Робер с Антуаном пошли?
Хозяйка: - За хворостом, ангел мой, за хворостом.
Луиза: - А их волки не съедят как в сказке про Красную шапочку?
Жанет: - Конечно нет, что ты глупости такие говоришь!
Хозяйка: - А ты не обижай сестру.
Жанет: - Наши Робер и Антуан – сильные и смелые, они волка не испугаются, даже если и увидят,  и еще у них нож есть, чтобы хворост резать.
Крестьянка.- И они недалеко в лес пошли, совсем недалеко. Скоро уже вернутся.
Луиза: -Точно волк не съест?
Хозяйка: -Точно-точно.
   Луиза успокаивается.
Жанет: - Мама, спой что-нибудь.
Крестьянка поет:
Le murmure du vent
apporte le chant
du pays lontagne.
Il va de plaine en plaine
Apaisant toutes les peines.

 Дети стараются подпевать.

Жанет:  А теперь ту, про бедную маркизу!
Хозяйка поет Le roi a fait battre tambour.

Луиза вдруг: - Надоело мне работать.
Хозяйка: -Что такое, что случилось?
Жанет.- Работай, давай!
Хозяйка. Не кричи на сестру.
Жанет:- А что это она не хочет работать?
Луиза (плаксиво). -Вот, лук у меня не получается чистить…ничего не получается!
Хозяйка. - Не надо переживать, сейчас все получится. Смотри, надо вот так…(показывает). Еще раз. Так... и так.
Луиза немного концентрируется на работе, а потом говорит: - Ах была бы я маркизой!
Жанет (очень скептически и это выглядит комично): -Какая из тебя маркиза!
Луиза: - Такая маркиза получилась бы… и карета у нее, и ленты. И платья.. и шляпа... ах, какой наряд! (восхищенно замирает)
Жанет: - Конечно, не сами-то шьют!
Хозяйка: - Девочки, не надо завидовать чужим нарядам. Нам тоже неплохо живется.
Жанет: - Неплохо? А почему говорят, что…
Хозяйка: - А люди вообще много чего говорят, особенно злые языки. Не всяким словам верь! А особенно – плохим словам, когда кто про другого что нехорошее говорит. Сто раз проверь, прежде чем поверить. В хорошее надо верить, тогда и жить лучше будем. Мы-то еще неплохо живем. У нас хоть крыша над головой есть, и есть что положить в котел, а у кого-то и того нет. Что, забыли про матушку Дюбуа, к которой мы на той неделе ходили?
Жанет: - Так у ней же корова померла!
Хозяйка: - Да, корова померла. А как в крестьянском–то доме, да без коровы? Ни молока тебе, ни сыра. И, кроме того, стара она, матушка Дюбуа! И живет одна, от сына никаких вестей вот уже с год.
Жанет: - Помогать надо таким старым и одиноким людям! А правда, мы хорошо поступили, что на той неделе пошли и отнесли ей лука, сыра и хлеба?
Хозяйка: -Как говорит отец кюре, наша правая рука не должна знать, что делает левая. А это значит, что нечего болтать о своих хороших делах!  Сделал – и забыл! А то будешь, как фарисеи. Помнишь, что делали фарисеи?
Жанет:- Они вроде как были очень гордые собой.
Хозяйка:- Да-да, и хвалились собой, что все хорошо делают – и на храм дают, и все делают как надо. А потом что сделали?
Жанет молчит, потом тихо говорит: - Распяли Господа Нашего.
Хозяйка:- Вот…а такие уж праведные были, по их-то мнению!
 Жанет замолкает и напряженно думает.
Луиза (не замечая всего этого, все так же, мечтательно):  Ах, была бы я маркизой! Им ничего не надо делать!
Хозяйка:- Неправда, маркизы тоже учатся и трудятся.
Луиза: - Нет, маркизы отдыхают!
Она встает и начинает кружиться, пытаясь изобразить какой-то, только ей ведомый танец.
Тут повествование перемещается из реального в сферу воображаемого и показывает Луизу, если бы она действительно была маркизой или кем-то в этом роде.
Кружится девочка в красивом платье, в саду среди цветов под звуки флейты, движения отточены и изящны, чувствуется, что всему этому ее долго учили.
Потом мы видим Луизу за клавесином. Красивая комната, рядом с Луизой – строгий учитель, который отбивает такт, Луиза же старательно старается в такт попасть. Учитель настроен явно скептически.
Учитель: -Мадмуазель! Вы ужасно сбиваетесь с ритма! И вы снова пропустили фа-диез!  Еще раз с начала этот пассаж!
Луиза старается изо всех сил. Но скептическое выражение не оставляет учителя.
Он встает и говорит: На сегодня, пожалуй, достаточно. Повторяйте снова и снова этот пассаж. И чтобы фа-диез был на месте. Следующий раз готовьте все произведение наизусть.
Луиза(в ужасе):  – Совсем без нот?
Учитель: - Да, совершенно верно. Совсем без нот. И, кроме того…надеюсь, вам ясно задание по контрапункту и фуге, которое я вам задал?
Луиза: -Да, господин учитель.
Учитель:- Занимайтесь как следует, мадемуазель, не ленитесь! Ваше исполнение еще очень далеко от совершенства, очень!
Учитель уходит. Девочка играет. Но ее хватает ненадолго. Она подходит к окну и смотрит туда. Там резвятся городские дети. Ей, так же как и им, хочется бегать и прыгать. А она должна сидеть тут, в комнате, и учиться музыке. Звонок. Ей приносят обед. Все это выглядит очень красиво - на серебряном подносе фарфоровый кувшин со сливками, булочки, жаркое, фрукты, овощи. Слуга почтительно кланяется и ставит еду на стол. В комнату входит гувернантка с вышиванием в руках. Девочка начинает есть. Гувернантка делает ей разные замечания
Гувернантка: - Держите спину прямо! Не набрасывайтесь на еду, так едят только грубые и необразованные крестьяне!
Луиза (жалобно): - Я есть хочу..!
Гувернантка:- Девушка же из благородной семьи ведет себя прилично и никогда не жалуется! И не дает воли своим пищевым инстинктам!
Луиза замолкает и чуть ли не плачет. Это видно по ее обиженному выражению лица и надувшимся губкам. Но она сдерживается и старается, превозмогая себя, не показать своих чувств, потому что так полагается вести себя девушкам из порядочного общества.
Гувернантка же неумолимо продолжает:
 - Не сутультесь! Вилка в левой, нож – в правой! В правой руке, а не наоборот! Ешьте беззвучно! Жуйте медленнее! Медленнее! Еще медленнее! Иначе, что о вас подумают в приличном обществе!
Движения девочки становятся каким-то автоматическими, и в конце сцены начинают напоминать робота.
Гувернантка, глядя на это, довольно улыбается. Ее строгое  лицо исполнено педагогического достоинства и чувства выполненного долга. Затем она погружается в свое вышивание.
Луиза тихо сидит за столом и  медленно-медленно, осторожно-осторожно ест печенье, отламывая его маленькими кусочками.
Гувернантка тем временем засыпает. Ее голова склоняется на кресло, она дремлет.
В это время на улице за окном раздается знакомая мелодия. Кто-то играет Сурка.
Луиза подбегает к окну и жадно смотрит туда. Она видит музыканта, который протягивает шапку, прося подаяния, она слышит мелодию, которую он играет. Повинуясь доброму порыву  и - пока не видит гувернантка- , она кидается к столу, хватает оставшиеся булочки и бросает их в окно. Гувернантка от шума успевает проснуться и пытается остановить ее (Что ж вы делаете, приличные люди не кидаются едой из окна! Вот я пожалуюсь вашей матери!), но доброе дело сделано. Из окна слышатся слова благодарности, а довольная Луиза победоносно улыбается, глядя на гувернантку.
Кадр фиксирует только довольное  лицо Луизы, которое постепенно превращается в лицо Луизы-крестьянки. Возвращение в реальность: cнова – чистка лука,  и три фигурки, склонившиеся над корзиной.
Хозяйка:- Вот так-то, маркизы тоже учатся, хоть и не тому, чему учимся мы!
Жанет:- И неизвестно еще, что труднее!
Во двор прилетает птица, Жанет бежит ее прогнать. Птица взмывает в небо, камера следит за ее полетом и показывает нам дорогу, по которой – уже далеко -  идет мальчик-пастушок. Он идет вдоль реки, и музыка флейты (простой напев) звучит фоном.
Его фигура удаляется все дальше и дальше.

Голос за кадром:
А пастушок-музыкант все идет.. Как знать, что с ним будет дальше, куда приведут его дороги судьбы. Останется ли он бродяжкой, или же выпадет ему счастливая возможность изменить свою судьбу, развить свой талант и принести своей музыкой что-то доброе в этот мир? Сейчас это неизвестно. Но надо верить – и будем верить – что это произойдет.