Немножко о волшебном времени...

Сегодня будут солить сало. Баки и белая  эмалированная ванна вымыты до блеска и прошпарены крутым  кипятком. Они стоят на лавках, от них идёт тёплый пар. Бабушка пестом  толчёт чеснок. Щиплет в носу и в животе вкусно журчит. Хочется съесть чернушки. Беру ржаную корочку и густо натираю солью. Теперь и во рту вкусно щиплет.
Пришли дядя Витя с Андрюшкой. Они и вчера приходили. Дядя Витя приносил ружьё и ел свиные уши. Уши были очень похожи на уши нашей поросюхи Муськи…
Сегодня они пришли помогать.
Дядя Витя большой, толстый. Щёки у него всегда красные и он громко смеётся. У Андрюшки тоже красные щёки. В классе мы зовём его Пончик.
Нам дают молотки и мы колотим по затвердевшим пачкам соли. Солёные комья распадаются, поблёскивая на свету маленькими кристалликами .
Бело-розовые, толстые пластины  дед нарезает  длинными полосками. Бабушка густо трёт их чесноком, сыплет солью и укладывает в ванну. Соли «в самый раз», сало лишнего не возьмёт. Так дед говорит.
В баках сало будут заливать рассолом. Я кладу туда лавровый лист, а Андрюшка сыплет чёрные горошины перца, нам бабушка разрешила.  Заливают и закрывают деревянными  кружками,- гнётом, а на гнёт кладут тяжёлые серые камни.  Камни, говорит бабушка, должны быть не какими-нибудь, а  спе-ци-аль-ными.
Потом бачки и ванну дедушка с дядей Витей опускают в подпол, на холодок.

Бутылку с красивой надписью,  на этикетке которой написано с заглавной красной буквы «Р» Русская водка, ставят на стол. Все садятся. Бабушка рачерпывает густой суп по тарелкам. Нам с Андрюшкой дают молока с картофельными калитками. Дедушке и дяде Вите стопочки.
Дядя Витя, махая руками, рассказывает интересное и опять громко смеётся.
Бабушка  никогда не пьёт из стопочки, она всегда пьёт чай. Чашку с нарисованными серебряными веточками она держит над блюдцем. На пальце у неё блестит серебряное с маленьким красным камушком колечко.  Когда я вырасту и пойду замуж, оно будет моим приданым. Я не знаю, куда оно потом делось. Почему-то я забыла у бабушки  спросить.
Нам с Андрюшкой надоедает сидеть со взрослыми и мы идём в комнату  играть. Я показываю ему кукол и открытки, но Андрюшке не интересно. Идём  с ним смотреть в окно. Видим, как в промтоварный магазин идёт Анна Трофимовна со своей большой ленинградской собакой  и радуемся, что собаке нас  не достать.  Собака лает на какого-то дядьку-вербованного, а Анна Трофимовна ругается и машет на неё сумкой.  На рыжых, заиндевевших от мороза кобылах, совхозные тётки везут сено на больничную конюшню. На первом возу лежит тётя Феша, замотанная в зелёный клетчатый плат, следом, держась за вожжи, идёт тётя Вера Манушкина. Коля Гусев, одна рука всегда в кармане, вышагивает в сторону КБО.
Андрюшка толкает меня в плечо и мы бежим к другому окошку. В него мы видим, по дороге нашего друга Сашку, Веста, длиннолапая собака его бабки Нюры, волочит на санках. Прямо, как настоящая лошадь! Сашка держится  за верёвку, привязанную к ошейнику. Андрюха зовёт меня к нему, но я честно, очень боюсь длиннолапую Весту и мы с ним прячемся под кровать.
Мартовское   солнце гуляет по комнатам, по пыльным пружинам, по белоснежному подвесу, отбрасывая кружевную тень на мягкий линолиум, по мне, по Андрюшкиным розовым щекам. И мне почему-то так хочется его поцеловать…
-Пончик! – я даю щелчка  по его лысой, с чёлкой-чупчиком, голове и ловко выкатываюсь из-под кровати. Андрюшка следом…
Потом они уходят с дядей Витей домой…
Я забираюсь на кровать за спину деда. Он горячий и пахнет тестом из кадки, что стоит на нашей печке. Обнимаю его за шею и прижимаюсь к нему сильно, сильно…