Вторая книга стихов Звездное руно

П Я Т Ь

Р О Д Н И К О В


1




Я помню мамины глаза, что улыбнулись
Мне на прощание. С Бендерской автострады
Я отправляюсь в Гагаузию вдоль улиц,
Еще хранящих отсвет маминого взгляда,

Тепло дыхания ее… Ее советы
И фотографии, охапки слов приветных
Определят поездки цель моей сегодня,
Те письма мамины, что я везу к восходам

Земли любви ее, когда-то Бессарабской,
К ее ушедшим детства дням, к ее закатам.
Все начиналось там. Потом Бендеры, классы
Гимназии, мечты и Днестр в заре крылатой…

Все спутала война. И с первым эшелоном
Ее встречает фронт сестричкой медсанбата.
Бомбежки без конца. В стрелковом батальоне
Выносит на себе она под Сталинградом

Комбата из полка, Рубена Ибаррури,
Рожденного в горах Испании далекой…
Как руки исцелять ее  в военных бурях
Могли… А поезд мчит сквозь время и налеты.

Тяжелые бои… Ночные полустанки…
И красные кресты огромные на крышах
Не защищали жизнь в вагонах санитарных
От шквального огня. И снова стоны слышны…

Горело все вокруг,; земля, вагоны, люди,;
Сливаясь в цепь одну бессонниц  и маршрутов,
И в бесконечность дней войны кровавой, лютой
Под стук колес и гром натруженных орудий.

Марии, как и всем защитникам несметным,
Медсестрам и врачам, пройти досталось сотней
И тысячью промчать тяжелых километров
По рельсам той войны, в полках, отрядах, ротах,

Став воплощением бесстрашия, легенды
И милосердия, связав судьбу и имя
С историей страны… Ровесницы Победы!
И слава и слова о вас неумолимы!

Тогда, в огне, в дыму, в атаках непрестанных,
Не думалось тебе о славе и геройстве.
Была одна лишь мысль: спасать всех тех, кто ранен,
Со всеми приближать прорыв победоносный.

Всю не вмещая боль в вагоны медсанбата,
Война шагала вслед до самого Берлина.
Всей памятью она в людские судьбы вжата,
И в обелисках боль их слита воедино.

Высокая цена событий тех трагичных,
И плата высока за счастье жизни мирной!
В честь славной дочери двум улицам обычным
Там, в Гагаузии, в краю Буджакской шири,

Дано название: «Марии Славиогло» ;
В ее родном селе, в радушном Беш-Гиозе
И в Чадыр-Лунге. И туда ведет дорога
По августовским перекресткам вдоль березок.

Бегут вдали холмы, поля, лесопосадки…
Пейзаж знакомый, но гляжу не узнавая.
Как много лет прошло… Судьба играет  в прятки,
И скроет что еще за мыслей кружевами

Она потом... Мы  поднимаемся припеком
И опускаемся опять к лугам с разбега.
Мы едем мимо сел, и видны издалёка
Церквей высоких купола. Как обереги

Стоят они, сияя золотом и синью…
Дома и дворики, лоза, под шифер кровли,
Сады, заборы, огороды, магазины…
У сел – распятия, кресты, тревожат совесть.

Спускаемся с холма. Распаханы террасы.
Нам открывается долина, мост над речкой,
Чье русло высохло почти, и пятна ряски
Приметны зеленью. Как время быстротечно…

Издалека еще в окне я замечаю:
За мостом строй знакомых букв высоких резко
На фоне зданий выделяется, где часто
На гагаузском и молдавском надпись реет,

Притягивая взор людской, напоминая
Всем проезжающим и нам, что это город
Комрат, столица Гагаузии. Признанье
В любви к тебе прими сердечно через годы…

Внезапный поворот. Для нас асфальт дорожный
Здесь обрывается, и мы пылим проселком
Большой планеты. Как по нитке, осторожно
Везет меня жучок-автобус к хлебосольной

Прекрасной маленькой земле, живущей с Богом.
Меня волнует мысль о встречах предстоящих
В краю людей труда, в краю моих истоков.
Я замечаю пару ястребов, парящих

Над легким маревом распаханного поля,
Где антрацитом жирный пласт его чернеет…
И вот степной вдыхаю запах грудью полной
И мну комки, тепло Земли в ладонях нежа.


2




Где прадед мой построил дом в степи, под солнцем,
Там простирается земля пяти колодцев,
Там Беш-Гиоз* стоит давно в садах зеленых
И бьют вдали пять родников на древних склонах.

Пять зорких глаз горят в ночи, пять стражей верных
И пять источников любви и вдохновенья.
Струятся воды чистых струй в мои ладони,
И тонут звезды в глубине ручьев бездонных.

Я набираю воду в горсть, как черпал прадед,
И мудростью пяти миров питаюсь разом.
Из незапамятных веков пять песен рода
Ведут меня в Пять Родников по росным тропам.

Плывет в рассветы над селом многоголосный
Хор петушиный. Слева рожь, шумят колосья.
Уже распахнут до краев и полон жизни
Час предрассветный. День лучами в утро брызжет.

*Пять родников (пять глаз) – с тюркского

Разгар движения и лад в делах насущных
Я вместе с солнцем застаю во дне бегущем
Людей села, большой души, людей искусных,
И дом твой номер пятьдесят мной снова узнан.

Здесь мама родилась, и всем о том вещает
Названье улицы, что вниз с горы слетает.
Здесь Славиогло – пол села, но знает каждый,
Как сквозь огонь войны она прошла отважно.

Ее здесь помнят, любят, чтут за подвиг ратный.
И массу самых добрых слов я слышу часто
О ней. Висит ее портрет на стенде славы
В ряду почетных земляков села по праву.

Торопит в школу детвору звонок веселый.
Растут деревья, и дома, и новоселы.
И заполняет хлебный дух пространство улиц,
И пчелы поутру летят на луг из улья.

И превращают в мед нектар, что светом солнца
И благодатью всех полей потом прольется.
И пчел бесчисленных рои совсем не жалят,
Хоть золотая рамка сот в руках зажата…

3




Под тяжестью плодов прогнулись ветви сада,
Грачиный слышен грай в деревьях у ограды.
Играют на селе под осень больше свадеб,
И льется через край вино, и мед, и радость.

Поток мелодий гагаузских и молдавских
Выносит празднество в проем открытых окон,
В калитки, в ворота, распахнутые в август,
На вольность улиц, переулков и порогов.

Пробравшись сквозь толпу, смотрю с любовью, долго
На свадебный процесс – и видимый и тайный,
Все тело звукам в такт вибрирует невольно,
И хочется самой включиться в общий танец.

Бесхитростный узор и смысл простых движений, ;
Шаг влево, вправо, шаг вперед и два обратно…
Непознанный язык касаний, взглядов, жестов,
Как и особый вкус вина и винограда.

И песен череда народных непрестанно
С утра и до темна звучит, зовет и манит,
И свадьба веселит и катит по Джалтаю
В преддверье сентября, вся в мишуре обманной…

У нынешних торжеств изменены обряды,
И дети вносят в жизнь привычки городские,
Приметы новизны…Забытые наряды,
Тот кропотливый труд умелых рук, живые

Предметы старины, преданий гагаузских,
Хранящие узор и дух сказаний мудрых,
Упрятаны в комод… Платки, мониста, бусы
И вышитых рубах рисунок ; все оттуда,

Из времени, когда на летнем стадионе
Весь Чадыр-Лунгский сход водил большие хоры.
Там собирались в круг и пели увлеченно,
И у виска цветок прикалывали гордо…

Последние лучи бросает солнце саду,
Но все еще светло, и славно ходит свадьба.
Вершатся чередой старинные обряды,
За пиршеством большим ведется действо складно,;

Танцует вся родня, лицом к лицу, рядами,
За праздничным столом, держа в руках подарки,
Ритмично и легко, короткими шажками,;
Накал горячих тел, страстей и мыслей жарких.

Заставлены столы и винами и снедью…
Плацында, гезлемя и кывырма – все рядом,
Орехи, брынза, мед и виноград темнеет,
Колбасы, голубцы из листьев винограда…

Талантливый народ… Старинные убранства…
Машины, интернет, в домах царит достаток.
Хозяйство во дворах, и сад, и быт крестьянский…
И в семьях и умах здесь властвует порядок.

Четвертый час… Вверху алмазами сверкают
Созвездия, что им весь блеск земного злата...
Мы на другой конец села в ночи шагаем.
Пространства темноты безмолвием объяты...

Спят люди, спит село, и птица, и скотина,
Спят возле дома три собаки за порогом
И две на небе: Псы Большой и Малый. Тихо…
Все набирает сил. Дел завтра будет много.

4


Радушие, любовь, забота и вниманье…
Вас принимают тут по высшему разряду,
Пытаясь угадать малейшее желанье,
И чувствуешь без слов, как все тебе здесь рады.

Душевность и тепло, поток гостеприимства!
Как светятся глаза приветливой хозяйки,
Как льется на гостей речей и мыслей чистых
Дух, и какой сочится в щель из кухни запах!

Ты раньше всех встаешь и позже всех ложишься.
Как ты не устаешь? Ты весело смеешься…
Весь мир вокруг тебя обласкан и лучится,
И женская в тебе и мудрость и надежность.

Привычно и легко твои порхают руки
Над будничностью дел домашних бесконечных,
Где красная герань на окнах – полукругом
И отсветы икон – торжественностью вечной.

За садом молодым, где заросли томятся,
Где тихо радость бьет холодными ключами,
Над крышами домов, над кронами акаций
Поднялись купола, кресты и стены храма

Земли, Святого Николая Чудотворца.
Высокий свод. Еще расписывают стены.
Звучат стихи мои, и свет в дверях притвора
Сияет знаком высшим. Рядом сам священник…

Звонят колокола с утра над Валя-Пержий,
Стекается народ ко службе и причастью
И, постигая суть молитв и милосердья,
Находит для себя и веру и участье.
Сюда, в Долину Слив, на землю и покосы
Господь послал дожди на урожай обильный,
Чтоб вызрел чернослив и виноград под осень,
Чтоб выкрасить плоды в бордовый, желтый, синий.

Живут на юге здесь, давно, в степях Молдовы
Компактно, дружно гагаузы и болгары,
Живут хозяева своих и дел, и слова,
Мастеровые люди – клад смекалки яркой

И виноделы,; знатоки рецептов старых.
Их вина славные густы и ароматны,
Заводы Твардицы здесь прочно держат марку.
Их коньяки известны в самых дальних странах.

На клумбах, во дворах и у ворот завода,
Куда ни бросишь взгляд – все розы, розы, розы,
Вдоль улиц Твардицы, на окнах, в огородах…
Цветок Болгарии… Вкус коньяка на розлив.

Застолье щедрое. От «рислинга» светлеют
И мысли и душа, и разговор весомей
О детях, о семье, о ценностях нетленных,
И булгарская речь звучит совсем знакомо…


5



И долго мне, как сон чудесный, будешь сниться
Ты, Гагаузия…  С небес горячим воском
Стекает августа жара на нас, и листья
С деревьев падают… Прощаемся, и слезы

Я прячу в сумраке салона, уезжая…
Запоминаю всех и все на лицах ваших.
Маршрутка тронулась, и стекла отражают
Районной станции не хитрость антуража.

Тамай, Дезгинжа, Чимишлия, Тараклия,
Заим, Салкуца, Каушаны и Бендеры,;
Веду обратный счет. Высоковольтных линий
Вдаль потянулись провода за цепью перьев

Широких белых облаков. Ряды высоких
Пирамидальных тополей ; как на ладони.
Шиповник, дуб, орешник, ясень, неба лоскут…
И, как игрушечные, домики на склонах.

Как строго памятники встали вдоль дороги
Погибшим воинам. Скульптуры, обелиски,
Фигуры женщин и солдат. Лежат герои
Войны Отечественной ; боль чужих и близких.

Ковыль, овраги, перелески и развилки, ;
Дороги, тропки нашей памяти и жизни…
На миг в остывшем солнце воздухе зависло
И закатилось в камыши. Земля кружится.

Я с Гагаузией прощаюсь, и в волненьи
Я вижу мамины глаза, они смеются,
Смеются весело… Цветут кусты сирени…
Лежит моя ладонь в ее руке уютно…

Я выросла давно из платьиц и сандалий…
Бежит дорога, гасят все мотора звуки…
Несу тебе свою любовь посильной данью
И мысленно твои опять целую руки…











Б Е Н Д Е Р Ы



Каждый раз, возвращаясь к родному порогу,
Я в предчувствии встречи волнуюсь невольно.
И бежит нескончаемой лентой дорога,
И горячий колеблется августа воздух.

Город мне открывается как-то внезапно.
Вот уже показались конструкции моста
И… бескрайний разлив на восток и на запад
Приднестровского летнего паводка мощный.

Поворот. Слева высятся стены часовни,
Танк и колокол – память событий недавних…
Я вернулась, Бендеры! И первое слово
Говорю: «Буна зиуа!»* тебе по-молдавски.

Пусть всегда по тебе бесконечным потоком
Разливается счастье, спокойствие, радость…
Я к твоим родникам припадаю, к истокам,
Я в твоих берегах поднимаюсь, как травы!



*Здравствуй – с молдавского






АССОЦИАЦИИ. МОЛИТВЫ. РАЗГОВОР С БОГОМ ИЛИ С САМОЙ СОБОЙ


 В Е Н О К      С О Н Е Т О В

1




Ты, давший мне любовь Твою постигнуть,
Открой в творении мне чистый путь добра,
Как драгоценный текст страниц великой книги,
Как жар спасительный духовного костра,

Как по незримым восхождение ступеням
К высотам разума, где истина проста,
Где места нет ни предрассудкам, ни сомненьям.
Ты, видящий миры, я пред Тобой – дитя.

И мысли каплей по бумаге растекаясь,
Ловлю я, шорохи ночные рассекая,
Нашептываний чьих сокрытый бег и смысл?

Подсказок чьих рои, летя, ложатся в строки,
Нам расточает жизнь от чьих даров щедроты? –
Все Ты! Во всем, везде ; Твои рука и мысль.


2




Открой в творении мне чистый путь добра,
Открой мне лиры звук, подобный утра чуду,
Когда восходу гимн поют побед ветра
И сердце к подвигу и дерзновенью чутко.

Свети в дороге мне негаснущим огнем,
Как заново, учи меня любви и счастью,
Пошли мне истины духовное зерно,
Сияние ее во времени и часе.

Моей молитвы незатейливой слова
К Твоим стопам опять слагаю я покорно.
Пусть звездный взгляд небес не будет мне укором.

Пусть неземное ощущение родства
С великим разумом печаль мою разбудит, ;
Я не грущу. Так есть, так было все и будет.


3




Как драгоценный текст страниц великой книги,
Я постигаю суть Твоих простых вещей.
В земных дорогах дней ищу пути иные,
В торжественности звезд – тепло земных огней.

И в отражениях зари, как на экране,
Твою читаю мысль по знакам световым.
Я узнаю Твоих посланников как равных
Тебе. Идут звездой ко мне Твои волхвы.

Как все на этом свете не случайно…
И мне ко времени в бесстрашии придет
Познать всю мощь великих тайн Твоих черед.

Иду своим путем, обид не замечая.
Волнуется мой дух, природы храм живет,
И милосердие Господь на Землю льет.


4




Как жар спасительный духовного костра
Сжигает в сердце тлен, от скорби охраняя,
Так именем Твоим прикроюсь я не раз,
По перекрестков жизни множеству шагая.

Пробьется солнце и сквозь тучи мне светить.
Туман рассеется. И радость, воссияя
Звезд мириадами на Млечном всем Пути,
Взойдет в цветах Земли, окрасками играя.

Твой луч божественный, пронзая темноту,
Вплетает в творчество мое духовный труд,
Питая ткань стиха теплом любви всесильной.

Ты в утверждении обыденного дня.
Как дотянуться мне к Тебе? Ведь рождена
Я человеком лишь. Ты – Бог. Яви мне милость.


5




Как по незримым восхождения ступеням
Прийти в Твой храм земной, премудрости творец,
Как устоять в порывах гнева и прозреньях,
Как душу чистой в искушениях сберечь?..

Ищу ответы в тишине лесов и луга,
В весенних криках птиц, в воде морских глубин,
В течении реки, ее крутых излуках,
В небесной красоте изменчивых картин…

Они приходят звоном мартовской капели,
Игрою радуг росных на моем пути,
Напевом капель дождевых в колосьях спелых,

Как изначальность, силой слов Твоих высоких:
«Люби себя и всех, себя и всех прости…».
Прикосновение Твое и… эти строки…


6




К высотам разума, где истина проста,
Твоим иду легко, отбросив страх и леность.
День начинаю вновь, как с чистого листа,
О прожитых годах нисколько не жалея.

И подсознания завесу приоткрыв,
Я вижу в небо уходящую колонну,
На лестнице крутой, что вьется без перил
Вокруг нее, ; себя над бархатом зеленым

Деревьев города. Все там, внизу. Тепло
Закат просвечивает дня сквозь белый мрамор
Колонны, лестницы. Восторженный полет...

На высоте почти немыслимой к Тебе
Иду я, радостью полна, в твой горний замок
На зов любви и свет божественный небес…


7




Где места нет ни предрассудкам, ни сомнениям,
В вершинах духа, за земною гранью лет?..
Гоню коней табун рассвета в упоении
В горячий полдень дня, легко держась в седле.

Вдыхаю с синевой эфир целебный солнца,
Наполнен воздух весь присутствием Твоим,
По травам разлита и по верхушкам сосен
Вселенская печаль сияньем золотым.

Так все останется во времени своем, ;
Скольжение руки и мыслей затаенность,
Мой взгляд, застывший в изумлении немом,

Твой мудрый взор со стороны, потусторонний,
И дух наш. Он, как дождь, что вылился на склоны,
Он есть, но мы его обратно не вернем.


8




Ты, видящий миры, я пред Тобой – дитя,
Подобие Твое. Твой свод высоких истин
И Твой немолчный глас, высокий, трубный, чистый,
Ведут меня вперед дорогой бытия.

По жизненным плыву приливам и отливам,
Крылатых ветров бег над мачтой корабля.
Сжимает руку мне мой мускул, а Тебя
Я сердцем познаю, как таинство молитвы.

Ты дух вдыхаешь в жизнь, Ты за моей спиною
Всегда стоишь щитом ; заступник и хранитель.
Сияет и звенит трепещущей струною

Любовь моя к Тебе, летя в Твою обитель.
Все будет мне дано, доступно и раскрыто.
Молчание морей полно ответов скрытых.


9




И мысли каплей по бумаге растекаясь,
И обращая взгляд к высоким небесам,
Учусь всему тому, чем Ты владеешь Сам,
В себя пространство бесконечности вмещая.

Но, подмечая связь божественного в малом
И в необъятном, в том, что было и что есть,
Я узнаю во всем Твою благую весть,
Тобой ниспосланную мне духовной манной…

Созвездие Орла открыла миру ночь…
Орлиный глаз небес, глубокий моря вздох…
«Летящей» Альтаир таинственная дрожь

Сочится с высоты в колонки этих строк,
Как чуда упустить явленье, если все
Твоими знаками вокруг меня полно.


10




Ловлю я, шорохи ночные рассекая,
Дыхание Твое в медлительности волн.
Звучат шаги Твои у кромки синих вод…
Синеет даль, синеет небо. Синий камень…

Чуть рассвело. Но радость праздника витает
Уже над городом, над морем, надо мной…
Где эта грань любви небесной и земной,
Портал вхождения ее в пределы тайны?

Пою восторг Тебе и обновленью жизни!
Без ложных клятв и слов Твоей водой живою
Лицо и руки окропляю на рассвете.

Мой день встает на горизонте чист и светел,
Морскою свежестью омыт прозрачный воздух,
И… Ты идешь по глади водной близко – близко.


11




Нашептываний чьих сокрытый бег и смысл
Мне чудится в игре и шелесте прибоя,
Когда сменяет ночь роскошество дневное
И звездным серебром просвечивает высь?..

Прохладная волна притихла осторожно,
Предчувствуя Тебя. Ступней Твоих следы
Уводит от меня в объятья темноты
Прибрежной полосы песчаная дорожка.

Колышутся морей волнующие дали.
Твоими говорит вселенная устами.
Когда сменяет ночь роскошество дневное,

Мне слышится в игре и шелесте прибоя,
Где звездным серебром просвечивает высь,
Речей Твоих живых сокрытый бег и смысл…


12




Подсказок чьих рои, летя, ложатся в строки,
Как за волной волна в вечерней полумгле,
Чей камень голубой летит под ноги мне,
И брошен волей чьей он в вод морских потоки?..

Устами моря ночь мои целует руки.
Я помню каждый звук, я знаю – все придет.
Закат упрячет день, но завтра все вернет,
И этот небосвод в огромных звездах юга.

Читаю письмена Твои в узорах неба.
И звезды твой приход означат угасанием.
Я взгляд бросаю вдаль, где свет волну колеблет,

Меня пронзает дрожь, и замерло дыхание,;
Там солнца полудиск лежит на глади сонной,
Как утренний цветок у мира на ладони.


13




Нам расточает жизнь от чьих даров щедроты,
И чей привычный взор мне скрашивает день?..
Он с тысячью других не схож по полноте,
Один из дней земных на жизни поворотах…

Теченье лет земных к Твоим не примеряю, ;
Тысячелетний срок – как день один Тебе,
И день Тебе один – тысячелетья бег,
Но нас уже с Тобой ничто не разделяет…

Тебе свои стихи читаю на рассвете.
У ног моих прибой, и чаек крик вдали.
И только мы одни с Тобою в целом свете,

И манят на простор морские корабли.
Теченье космоса к распахнутому дню,
К Тебе влечет мою волшебную ладью.


14




Все Ты! Во всем, везде ; Твои рука и мысль!
Не отврати, прошу, очей Твоих высоких
От дел моих мирских, царя под этим солнцем
И правя океаном, землею и людьми.

Заметь меня, я здесь! Стою перед Тобою…
И тянется со звезд ко мне, в мою ладонь,
Связующая нить событий и времен, ;
Живая благодать, омытая любовью…

Таинственная суть дыхания ночного…
Ночная тишина сменяет одиночество,
И светится Твой храм, как давнее пророчество.

Пусть радость этих строк знакомою и новой
Мелодией летит к Тебе моей хвалебною
Твоей улыбки в честь в открытую вселенную!








К А С А Н И Е






Все, с чем по жизни на Земле
соприкасаюсь я
И что сияет надо мной,
мне откликается!
Мой разум сущность красоты
постичь старается,
И мир возможностей больших
мне открывается…

Ловлю судьбу свою в ладонь, ;
не получается,
Но жизни музыка звучит
и не кончается.
Дыханье вечности и звезд
мной ощущается,
И свет любви в меня с небес
переливается.

Вот… сердце с самой вышины
в любовь срывается,
Когда она как явь и сон
перемежается,
И в нежность двух зеленых глаз
все облекается
В ночи, где пальцы наших рук
переплетаются.

Как столько радости простой
в одну вмещаются
Судьбу и жизнь? Загадка. Но…
все повторяется
За годом год, за веком век.
Мир не меняется.
И круг божественной любви
не размыкается.

Пусть завиток крутой волны
на скалы катится,
В своих ошибках и грехах
не стану каяться.
На миллион мельчайших брызг
вал разбивается,
А в чистоте моей любви
все растворяется.

Вновь осень мокрую листву
в лицо бросает мне.
Мной лет черед былых в расчет
не принимается.
Мой легкий маятник судьбы
еще качается,
И небо солнечным лучом
меня касается.

Годов серебряная пыль
не отряхается.
Нас в сети горькая печаль
поймать пытается.
Но силы вечные любви
за нас сражаются,
Где высь небесная с земной
соединяется.

Гудят вдали колокола,
и раскрывается
Душа высоким небесам.
И все сбывается,
Где слово божие с моим
перекликается.
И связь небесного с земным
не прекращается.










П О   К А Р Т И Н А М

Ш А Г А Л А



Это все здесь: бесноватость фантазий,
Очарование лжи суеверий,
Эта смещенность живых очертаний,
Всплеск воспарения духа земного

И догматизм повседневности стойкий.
И в настроении чудится грустный
Сбой, словно ход потайной, переломный,
Где все фигуры, что на авансцене,

Падают, падают вниз, в зазеркалье,
В небытие, в пустоте растворяясь.
И, напрягавшийся только недавно,
Мир обращается в воспоминанье,

В пыль или тени видений бесплотных…
Мистика… Трепет души… Беспредельность…
Или же тайна движения кисти
Мастера? Воздух, земля или космос?..

Это скачок в «измерение третье»,
Где ощущенье нормальных пропорций
Призрачно, зыбкий набросок бледнеет,
Блекнет, затем исчезает навечно

В свете, вернее во мгле запредельной,
Враз поглощающей светоч неверный
Мудрости, а… может быть, ; заблуждений
Тысячелетий, веков и народов.

Все вызревает из толщи прозрений,
Тысячелетних просветов изгнанья,
Из этой плотно спрессованной массы,
Из тесноты, из кладбищенской пыли,

Из обреченности древних местечек,
Из фанатичности слуг раввината,
Из доброты мудрецов хасидизма,
Из многих судеб людских, ; поколений,

Легших мостом через тьму безвременья
К смыслу, который постичь не сумели,
И существует, изъятое силой
Из ежедневной нормальности мира,

В стиснутых рамках и щелях привычек.
Все здесь в своей неуемности вечной
Так и живет на полотнах, отдельно,
И простирает себя в ирреальность

Или фантастику, в воображенье,
Смешанных с долею здравого смысла
И философии, преображая
Взгляд наш, а может и самую участь.

И доверяешься самообману,
Лжи о себе, о других и о вечном.
Мир наш, построенный силой иллюзий,
Можно срастить и с реальностью жизни…

Но для чего? Все равно умирает
Все, ; возникает и рушится снова…
Лучше в безумии тьмы находиться
Иль в жизнелюбии, в мудрости страха?..

Чей свет реальнее? Саваном словно
Все покрывает тоска мировая:
Правых, виновных. И вовсе не важно
То, что казалось недавно лишь смыслом.

Смотришь на эти холсты и на краски
И понимаешь, что полная наша
Жизни реальность с ее чудесами,
Всеми расчетами – только лишь краткий

Гибельный обморок душ, выпаденье
В нами самими придуманный морок.
Кажется, то, что являем мы жизнью,
Есть лишь безумие, смерть, в самом деле, ;

Или безумие светлое духа?
Тайной тревогой в мазках проступает
Сдвоенность мира, изломов и линий,
И естества и материи, словно

Нет для нее ни времен, ни пространства.
Сдвоена гибель. И все отраженья
Сходятся в центре зеркал. Все двоится,
Вводит в обман и мышленье и зренье.

Черным зияют в бездоньи пустоты,
Безбытие, крах надежды и смысла…
Над пустотою сплетаются хрупкость
Древних узоров еврейского быта,

Тени оптичны их, как голлограмма…
Хануки свечи, еврейская кухня,
Телодвиженья раввина в молитве,
Переплетенные старые книги,

Реки теорий, идей, слов потоки
Чьих-то, мелькающих между фигурок
И исчезающих в водовороте,
Скрыты от глаз за багетами рамок…

Смотрятся, как в зеркала, друг на друга
Чьи-то доктрины, ; и там, отражаясь, ;
Все выворачивают наизнанку.
Есть от чего повредиться рассудку…

Чуть проницательней взгляд на рисунки –
И четче видишь весь блеф декораций
В пьесе по имени: жизни сценарий.
Видишь, ; все ценности в ней – своды правил,

Игры и бред воспаленного мозга,
Не пожелавшего что-то в фатальном
Ходе событий сменить и исправить.
И возникает тогда ощущенье

Жизни, которая сходна со смертью.
Мертвые древнееврейский и идиш,
Мертвый язык в этом мертвенном царстве…
В царстве над пропастью: запах субботы,

Скопище книг и зажженные свечи,
Судьбы людские, химер окруженье,
Верность еврейству, его ритуалам,
Верность свечам и огням ханукальным,

Но разрушается вскоре и это.
Где-то утеряна связь между смыслом
И настоящим. Утеряны связи
Неба, земли. Связи попраны вовсе,

Спутаны, подменены. Все смешалось.
И восстает из глубин сверхреальность.
«Сверх»… потому, что понять сущность смысла
Катастрофических вспышек безумья

Можно лишь вырвавшись из-за пределов
Страха его в запределы сознанья,
Где смерть и жизнь правят вместе, на равных,
И, где не надо нам думать о смысле…

Тайный портал перехода из смерти
В жизнь, в непрерывность витка мирового…
Где в не безумном нам видится святость.
Это все выше обыденной силы.
Связь бытия… Эта вечная тема…
Но дерзновенных картин откровенья
Не исчезают, они остаются
В связанных временем гулких пространствах.

Оргия красок на белой бумаге…
Песня молитв, зашифрованных знаний,
Мыслей утерянных и обретенных,
Сила познания мира и Бога…





З В Е З Д Н О Е

Р У Н О



Как сотни лет тому назад,
 так светятся в бездонной
Ночи Полярная звезда
 сегодня с небосклона,
Как полюс Северный миров,
 небес застывшей целью,
И звезды все вокруг нее
 в небесной карусели.

Но это видимость, игра
 пространства высшей силы, ;
Так неподвижен океан
 песчинке в толще ила…
Так несравним ни с чем восторг
 заметить в звезд мерцаньи
Призывный дух иных времен
 из мифов и преданий.

Где свет звезды Полярной там,
 в небесном знаке Малой
Медведицы, был маяком
 в тревожных тьмы провалах.
А путь Медведицы Большой
 от яростных оскалов
Двух Гончих Псов сам Волопас
 с Арктуром охраняли.



Легко Дракона голова
отважным Геркулесом
Там сложена к ногам своим,
чтоб быть довольным Зевсу.
К Кастальским водам, в чистых дум
обитель на Парнасе,
Неслись певцы к истокам муз
на крыльях грез Пегаса.

Любовь свою в широтах звезд
спасти еще надеясь,
Там Рыбы плыли в связке лент, ;
Акид и Галатея.
Cветясь в созвездии Кита
гигант – звездою, ; Мира
Роняла дивный красный свет
в бесстрастный Разум мира.

Где поплатилась головой
Медуза из Горгоны,
И глазом дьявольским ее
светился раскаленный
Алголь, что поразил Кита,
чудовище морское.
Так Андромеда спасена
была Персеем вскоре.

Сам царь Цефей их обвенчал.
И честь им воздавая,
Их в звезды обратила ночь,
навек соединяя.
Средь звезд колено преклонял
Пастух или Возничий,
В одной руке держа козлят,
в другой – узду, привычно;

Блестела желтым на плече
ярчайшая на небе –
Каппела, козочка, земной
ночи великолепье.
Как правосудия вердикт
в высоких звезд палатах,
Давно занесена Стрела
и тетива отжата

Над кровожадностью Орла,
где в свете Альтаира
Жестокий хищник утолял
свой пыл кровавым пиром,
И на скале тяжелый клюв
рвал тело Прометея…
Но светит нам Титана дух,
над временами рея.

Там мчал Телец, влюбленный Зевс,
прекрасную Европу
В морскую даль (сам белый бык)
под волн зеленых ропот;
И красный глаз его горел
звездой Альдебарана.
Внизу – скопления Гиад,
вверху – Плеяд туманность.

Прикрыв себя стальным мечом
от ярости звериной,
Красивый стройный Орион
грозил Тельцу дубиной,
Узор созвездия блестел:
левее – Бетельгейзе,
Ригель светился голубым
и Беллатрикс – небесным.

Связал в созвездьи Близнецов
Поллукса и Кастора
Любовью неба властелин
в бесхитростном узоре.
И самой яркою из звезд –
осколком голубого
Сияла Сириус – алмаз
в зубах у Пса Большого.

А рядом славный Малый Пес,
свой нос задрав к созвездьям,
Нес красноватый Порцион,
на бок его повесив.
Двойной светился Антарес
прекрасною звездою
Там, где коварный Скорпион
приник, готовясь к бою.

И в колеснице золотой,
отчаянно промчавшись,
Летел, пылая, Фаэтон
вниз, в Эридан бурлящий.
Регул – звездою в волосах
с названьем точным: «царский»
Лев о себе напоминал
являя нрав бунтарский,

Качал лохматой головой,
махал хвостом в раздолье,
Нес в рыжей кисточке своей
сиянье Денебола.
Где в четверть неба пролегла
болотною змеею
И Гидра, но уже с одной
бессмертной головою.

Рак в помощь Гидре выползал,
едва передвигаясь,
Клешней чудовищной схватить
противника пытаясь.
Там Дева с колосом в руке,
где Спика в нем светила,
Крылатой девушкой к Земле
дары свои носила.

И белым Лебедем Орфей
к Аиду, в царство тени,
За Эвридикою летел,
раскинув крыл сплетенья,
Прекрасной Веги зажигал
блеск в струнах серебристых.
Мир зачаровано внимал
чудесным звукам чистым

Его божественной игры
на Лире золоченной,
Светил в ночи ему Денеб
лампадою зажженной.
Цветами из венка любви
земного Ариадны
Мерцали грани на камнях
печалью безотрадной

В Короны Северной венце,
и в нем посередине
Сверкала Гемма, как немой
укор богам всесильным.
Где опрокинул Водолей кувшин, ;
вода струею
Стекала сотни тысяч лет
невидимой рекою.

И мерой звездной в чашах дней
правителей и люда
Стрела Весов сверяла суть
на коромысле судеб.
Искрился в небе Козерог –
воды и гор созданье,
Узор рогов витых – козел,
хвост – рыбий, по преданью.

На Скорпиона целил лук
направленной стрелою
Кентавра (и Стрельца), и гнев
дрожал под тетивою
Змею огромную сжимал
рукой своею крепко
Целитель, он же – Эскулап,
взяв яд ее целебный.

И к нам дошел, не изменясь,
сквозь времени зигзаги,
Cосуд с обвитою змеей
целительности знаком.
Как заклинанье среди звезд,
 любовью беззаветной
Шелк Вероникиных Волос
копной струился светлой.

Детей избавив от мечей
и без суда закланья,
Несправедливых палачей,
отцова наказанья,;
Был в жертву принесен Овен
из рун златых невинно
Богам … Как мир жесток был там,
в веков седых глубинах.

Пусть все – легенда, но душа,
наверно, не случайно,
Вдруг горькой ноткой среди звезд
так замерла печально,
И слышен явно дикий клич, ;
кого-то за спиною
Вновь на заклание ведут
под шалью золотою...

Снимаю наважденья плен
и к звездам возвращаюсь,
Где вверх, с востока, Млечный Путь
неспешно раскрывает
Немой амфитеатр драм
на бархате полночном,
Он звездными огнями рамп
кружит под сводом мощным.

В нем сцены жизни и любви
сопряжены с коварством,
Но истинные из мужчин,
не тратя слов напрасно,
Там дом, и женщин, и детей
от горя защищают,
И справедливыми всегда
в правлении бывают…

И долго можно так еще
играть сказаний вязью, ;
Звезда – к звезде, к стежку – стежок
и серебро – к алмазу,;
И незаметной нитью ткать
клубка воображенья
На сети звездных паутин
живые озаренья…

Смотрю заворожёно вверх,
где с хаоса мерцаний
Плетет гармонию легенд
фантазия сознанья,
И растворяюсь в тайне слов,
в звучаньи первозданном
Названий звезд, созвездий, мест,
где дух богов шаманил.

Я слышу голос звездных арф
в цепи имен бессмертных
Героев битв, прекрасных дам,
богов легенд несметных, ;
Cозданий ада и небес,
земель, морей, пустыни
И повелителей чудес
с Олимпа и долины:

Афина, Зевс и Аполлон,
Гермес и Мельпомена,
Антей, Медея, Посейдон,
Сатурн, Нептун, Елена,
Гармония и Гименей,
Икар, Дедал, Венера,
Фемида, Гея, Ганимед,
Ахилл, Эгей и Гера,

Селена, Янус и Минос,
Даная и Пандора,
Ирида, Федра, Радамант,
Юнона, Терпсихора…
Мелодий дивных звездопад,
созвучий фейерверки
И вдохновенья вечный свет
несут нам звезды щедро,

Пересекаются в пути,
как звездный дождь сверкают,
Из неизвестности других
галактик к нам вторгаясь,
Одолевая над Землей
свой путь определенный,
В себе великого несут
движения законы,

И там, в безбрежной высоте
огнем судьбы сгорая,
Нам ожиданий и надежд
свершение вверяют.
И время в памяти прожжет
и след метеоритный,
И звезд цветной калейдоскоп
на ленте жизни скрытой.

Пока с гирляндами огней
звезд, с детства так знакомых,
Приходит пониманья свет
и ощущенье дома,
Летит с космических высот
небесный звон хрустальный,;
Ночная музыка богов,
как мира изначальность…

И застываешь среди звезд,
плененный роковою,
Непреходящей, неземной
их вечной красотою;
И изумленью нет границ
пред мощью силы высшей,
Вселенской мудростью Творца,
дарящей радость жизни,

Той, чьей искусностью зажглась
в витке времен над бездной
Магическая света власть
в великолепьи звездном…
И знаком над Землей, над всем,
над вечными мирами –
ЕГО сияет Южный Крест
Огнем Любви над нами.




П Р Я Д К И




Встречаю солнце на пороге
И дня заботу и беспечность,
Земли извечные дороги,
Что нас уводят в бесконечность.

***


На углу, возле самого дома,
Сквозь зеленую дымку берез,
Пробивается, с южных просторов,
Бело-розовый цвет абрикос.

***


Взгляд зеленый и чуть голубой…
Эта сладостность самообмана –
Эта легкая дымка тумана,
Этот свет над моей головой.

***


Я закрываю двери… Нет!
Я ухожу… Я ухожу!..
Мне грустно память смотрит вслед,
Судьбы переходя межу.

***


Я рву заточенья оковы!
Я ветром слетаю с обрыва!
О! Воздух свободы сосновый,
И мыслей летящих порывы!

***


Мы жизнью играем, как дети,
Словами играем, любовью, ;
Играем на равных с судьбою
И, даже, на равных со смертью.

***


Погасло звезд непостоянство,
Земли исчезло притяженье,
И в неземного измеренья
Мы улетаем подпространство.

***


Кружит веселая метель, 
За ней плывет кортеж поземки,
И шлейфы света и теней
Бегут с пургой наперегонки.

***


Нас манит даль и высота,
Сиянье звезд, но неизбежно
Нас возвращает теплота
Ладоней и улыбки нежность.

***


Рожденные из капелек,
По лужам уплывают
Воздушные кораблики
Дождей веселых мая.

***


Вверху, гонимые ветрами,
Несутся тучи чередой,
А здесь, в лугах, цветах и травах, ;
Благоуханье и покой.

***


Пожалею себя, поплачу,
Посулю себе солнечный день,
Пожелаю себе удачу –
Лучик света в печали дождей.

***


Когда по воле всемогущей
Я улечу с путей земных, ;
Я буду видеть мир грядущий
Глазами мальчиков моих.

***


Я управляю чудесами, ;
Взгляд сквозь прищур к речным волнам,
И под большими парусами
Плыву к желанным берегам.

***


Как в капле света преломленье
Рождает радуги цвета, ;
Так сердцем преломляюсь я,
Души предугадав движенье.

***


Когда уходишь, ; оглянись,
Оставь надежды свет.
…Ты ж не приходишь, не звонишь,
Не снишься столько лет.

***


От горизонта и до горизонта,
Чистым сиянием над головой,
Вспыхнула радуга мира и солнца,
Красок, дождя и любви неземной.

***


Самый длинный июньский день
В фиолетовых красках заката
Уходил, удлиняя тень,
Обозначив печали разгадку.

***


Тепло осеннее обманчиво,
Но в светлый день на Покрова,
Снимая взяток октября,
Гудит пчела над одуванчиком.

***


Слетает снег картиной монотонной
В фонарном свете вдоль ночных дорог.
Слетает снег, шуршит по капюшону,
Как майский жук, зажатый в коробок…

***


Что знаешь ты, Наташка, о любви?
Сжигающая сердце без остатка,
Любовь, порой, ; безмерная утрата,
Затерянный во времени клавир.

***


Тает снег во дворах, март вступает в права,
Предвещая тепла приближенье.
С силой высшей любви ощущенье родства
Ты пошли мне, Господь, в день рожденья.

***


Я тону в твоем сладком плену…
Но отторгнет душа эти муки, ;
Непомерно большие разлуки,
Что однажды тебя не вернут…

***


Ветер в лицо мне парусом бьется,
Птицей взлетает и никнет в поклоне,
Ветер в лицо мне дерзко смеется
И… затихает в моих ладонях.

***


Я вернулась к себе, я сбежала из плена
Твоего бессердечья и души пустоты.
Я холодных объятий раздвинула стены.
И затянуться раны, и исчезнут следы.

***


Переполнено все пробужденья настоем
Долгожданной весны, что расправив крыла,
Среди серых камней и стеблей сухостоя
Мать-и-мачехи цвет огоньками зажгла.

***


Все. Год почти прошел, как вновь живу на свете.
И без тебя светло. И ты мне незнаком.
И мысли о тебе умчал беспечный ветер
В смешенье золотых высоких облаков.


***


Все мысли о тебе в тиши ночей,
Еще тревожит в сердце боль воспоминаний,
Но в светлой моих будущности дней
Я вижу ясные свободы очертанья.

***


Крылами почти облака задевая,
Под небом ночным из неведомых стран,
Пронзительным криком простор оглашая,
Домой возвращался гусей караван.

***


Я не поверю в иллюзорность
Любви. Бросаю вызов в ночь.
Я не одна во тьме бессонной –
Вон, там горит еще окно.

***


Я себе отпущу все земные грехи,
И за это меня даже Бог не осудит…
Как в объятьях твоих умолкает рассудок!
Связь времен прервалась. Я ушла под флажки!

***


Срезает  солнце в небе путь
уже наискосок,
Тепло его почти не согревает,
И город постепенно исчезает
В густой туманной пелене…
Осенний дня итог.

***


Летит в пространстве Млечный Путь
куда-то в темноту.
Галактики, туманности, кометы.
Я, глядя в ночь, ищу свою
высокую звезду,
Что для меня зажглась на этом свете.

***


На деревьях еще ни листка.
С обнаженных верхушек
Тополей только почек набухших
плывет аромат,
Но вернулись скворцы, по земле
проскакала лягушка,
И под ветром весенним на ветках
синицы свистят.

***


Не имеют границ временных,
ни границы в пространстве
Все молитвы мои о тебе,
моя милая мама,
И летят над просторами ввысь,
только Богу подвластны,
Благ тебе пожеланья
моими простыми стихами.

***


Который год душа наполнена смятеньем,
На части рвутся мысли, сердце и судьба!
Как в тех тревогах уцелеть мне и сомненьях,
Как окрыленной стать, изжив в себе раба?

***


Пусть землю укроют сплошные дожди,
Умыв наши лица и души.
Ты вместе с дождями ко мне приходи
Весенних струй музыку слушать.

***


Сердца трепетного вспыхнувший огонь,
Жажду страждущей распахнутой души
Утолю печалью светлой от икон
В отражениях свечей ночной тиши.

***


Мне снился сон – начало мирозданья,
Материи и времени клубок.
И я во тьме таинственным сияньем
Лечу, как человек и полубог.

***


Туман укрыл залив и полуостров,
И город растворился за рекой,
Начало дня. Трава в алмазных росах.
И всходит солнце в дымке золотой.

***


Свершилось! Свершилось! Не сразу, не вдруг,
Вновь свежей волной обдавая нам лица,
Вернулась к нам память забытых традиций
И имя старинное – Санкт-Петербург!

***


Законом каких неземных измерений
Иль скрытым движеньем магических рук
Так властно спрессованы встречи в мгновенья
И в вечность растянуто время разлук?