Обзор по летнему туру от Станислава Ливинского

В представленном Лонг-листе летнего тура 2016 года Литературного Фестиваля Рунета порадовал достаточно крепкий уровень произведений, стремление поэтов к поиску, разнообразие тем, умение работать с формой. Здесь и традиционная силлабо-тоника, и верлибр, и стихи в прозе, и даже тавтограмма. Трагическое восприятие окружающей действительности абсолютно не мешает авторам лучших стихотворений изображать жизнь самыми яркими красками, при этом умело используя поэтическую палитру, и «вести стихи свои весело». Однако насторожило то, что у некоторых авторов толчком к написанию стихотворения является не конкретное личное переживание, а знания, опыт, полученные искусственным путём. Всё это высушивает стихи, понижает их температуру и делает менее живыми. Отсюда и литературность, и штампы (земные пределы, алчба, немотство), и затуманивание смысла обилием сомнительных метафор и сравнений типа «обмочившийся щенок лица» (сразу вспоминается – «чайка это плавки бога»), которые торчат из тела стихотворения, как инородный предмет. Некоторые стихи грешат неточностями, например – «в газеты не смотрит и даже не слушает радио».  Куда как лучше было бы – «газет не читает». Казалось бы, всё это мелочи, но в поэзии мелочей не бывает и любая из них может загубить стихотворение на корню.
В качестве удачного поэтического опыта можно отметить такие вещи, как «Явление» или «Крыжовник». И хотя первое немного и затянуто, а во втором проскальзывают слишком уж приблизительные рифмы, но именно в таких стихах есть то, что называется «мясом поэзии», точность эпитета, образа, детали. «Поэзия, следи за пустяком, сперва за пустяком, потом за смыслом» и в центре этого смысла выделяется лирический герой, он ярок, своеобразен, потому и интересен. В таких стихах есть своя аура, свой нерв. Они не отпускают читателя с начала и до самого конца.


Явление
Bor G
Две женщины зашли в панельный дом.
Подъезд был по-домашнему изгажен,
Лифт раскурочен, но не в этом даже
Особенность явления, а в том,
Что женщины зашли. Сквозь бездну лет,
Сквозь двери с вечно сломанной пружиной.
Их вынесло из тьмы, подобно джинну,
От трения влекомому на свет.
Протёрлись иль притёрлись жернова
Небесных мельниц. Остроту момента
Я сознавал с бесстрастьем монумента,
К подножию которого слова
С венками возлагают в процедуре
Ненужной и бессмысленной тоски.
И боль скреблась в зудящие виски...
Так что ей всё же нужно, этой дуре?
А также той? Зачем пришли за мной?
Ведь столько лет – ни окрика, ни взгляда.
Я не хотел командовать парадом,
Я просто обручился с тишиной.

Открылась дверь.
– Не заперто. Прошу.
Не надо разуваться, ради бога.
Устали? Да, тяжёлая дорога.
Конечно, помню. В памяти ношу
Ваш светлый лик... Какой, простите, стёб?
Мне так же грустно, так же больно, право.
Я помню наши юные забавы.
И взрослые. И времени сугроб
Давно растоплен и вскипел, чтоб слиться.
И видеть вас мне радостно. Почти...
Что мемуары? Вот лежат. Прочти.
Пардон, прочтите. Думал, мне двоится...

Две женщины, два омута, два срока.
Два взгляда. Я, сутулясь, леденею…
Одна была Надеждою моею,
Другую звали Верой. До того, как
Всех совратило сумрачное время.
И надругалось, просто и со вкусом.
Я рядом был. При этом не был трусом.
Нас развели. Как водится. На племя...

Две женщины. По делу. Под завязку,
Что я скреплял вином, тоской и страхом...
У них в руках простая урна с прахом.
Моя Любовь.
Два слова чёрной краской...

Но даты нет рождения и смерти!..
Жду наставленья. Свыше. Или сбоку...

– Вот кисточка. Вот место. Вышли сроки...

Дописывай. Мы, собственно, за этим...

Фон Зон 
Александр Крупинин

Об этом таинственном деле
Не меньше недели галдели
Торговцы в Гостином дворе.
И совесть презрев, и законы,
В борделе убили фон Зона
В промозглом пустом ноябре.

Раздели его душегубы
И в ящик сложили из грубо
Обструганной свежей сосны.
Потом по дороге железной
Послали, куда - неизвестно,
И думали, что спасены.

Он был  похотливым и глупым,
Но то, что теперь стало  трупом,
Воскреснет однажды весной.
Пусть душу не смог он  сберечь, но
Стоит обещанием вечным
Успенский собор на Сенной.

Фон Зон, ты воскреснешь во славе.
Сегодня в районной  управе
Пылится на полке твой труп.
Но явно предчувствие рая,
Где девки одежды снимают
И жирный гороховый суп.

И все мы воскреснем, ведь в мае
Наступит  весна и Страстная,
И Пасха придёт за Страстной.
Пока же останки  фон Зона
Валяются в доме казённом,
И труп его пахнет сосной.

А там, на Сенной, у собора
Всё утро идут разговоры,
Гудит православный народ -
Алёна Иванна, старуха,
Шепнула  кому-то на ухо -
Господь по Фонтанке идёт.


жили-были 
Андрей Мартынов Слово

жили-были
любили
копили
запасали как чувствуя впрок
грозовые июльские ливни
и алеющий майский восток

драгоценные зёрна сомнений
и целебные капли обид
составлялись в единые звенья
в целом всё же прекрасной цепи

небосвод был высок и незыблем
и никто не боялся войны
нам казалось
другие погибнут

а другим
всё казалось
что мы


Крыжовник
Елена Таганова

Тут хорошо. Тут сосны и река.
Раскрепостись - и вещи нарекай
нехитрыми своими именами,
когда июль поманит дня на три
сюда сбежать - и выдохнуть: смотри, -
камыш усталым взглядом приминая, -

тут хорошо! Останься - и старей
в беленом терему на пустыре,
чердак определив под голубятню.
Тут быт, прямолинеен и дощат,
увещевает медленней дышать -
и многое становится понятней.

Дыши! В простом труде поднаторев,
готовь дрова на зимний обогрев
(и самогон - особенный, грушевый).
Смотри, как рожь щекочет облака.
Жуй стебелек - и душу отвлекай
от темного, тяжелого, чужого.

И хрупкое покажется прочней,
и Чехова захочется прочесть
осознанней, чем прежде. Погруженней, -
как дочерям читают перед сном,
когда им семь. Когда достроен дом
и выделена сотка под крыжовник.

Deilephila elpenor
Мадо До

в связи с пропажей Re буду общаться с малышкой Mi
и другими простыми
постепенно с меня сползёт слабый налет аристократизма
я перестану придавать значение своим словам
распущусь окончательно и начну обсуждать рецепты сырников
крылья бражников и другие дамские штучки
Re становится всё прозрачней а у Mi появляются крепкие ножки
шерстяные чулки в резинку красные щёки и запах пудры
пудра оставляет следы на пододеяльнике и подоконнике
когда Mi упирается лбом в окно и тихо стучит по стеклу
я боюсь посмотреть на неё
увидеть замшевые рожки под чёлкой
это немое кино происходит не|часто и заканчивается одинаково
девочка смотрит на ворона в холодный голубой зрачок
родные выходят из комнаты оставляя наедине
дырочка на перчатке
пальчик с обгрызанным ноготком
re
mi


Варяжская война
Ольга Денисова

Вороватые варяги
Вьюжным вечером, во вторник,
Воевать врасплох владенья
Выезжали, веселясь.
Встретив вражеское войско,
Вои встали возле вяза.
Видят: вид, вооруженье –
Всё внушительно весьма.
«Возвращаемся! – воскликнул
Величавый воевода. –
Враг велик. Вполне возможно,
Выйдет выволочка всем».
Важно выслушав, вояки
Воротились восвояси
Вьюжным вечером во вторник,
В век воинственный восьмой.


Театральное
Пелёвин

Не хожу давно в театры-
Там убийства и теракты.
Пальцем ткнёшь в репертуар,
Обязательно- кошмар.
Ядом, сразу, на премьере,
Травит Моцарта Сальери.
Ричард Третий,  царь Иван,
Цезарь, Макбет, Дон Жуан...
Мавр душит Дездемону.
Треплев целится в ворону,
Чаек всех перестреляв,
А потом себя- пиф-паф!
Гибнет Пиковая дама,
Ленский тоже... Ужас прямо!
Гамлет в замке Эльсинор
Мстит за папу до сих пор.
Полк отборной польской дряни
Бодро в лес ведёт Сусанин.
А Раскольников как мух
Лупит обухом старух.
О семье не беспокоясь
Анна прыгает под поезд...
Не дождаться перемен!
Всё равно убьют Кармен.
А Ромео? А Джульетта?
Не могу смотреть на это!
Нет уж, лучше- в БЗК.
Поспокойней там пока.

------------------------
БЗК- Большой зал консерватории.


Теория постоянства
Юрий Октябрев

Постоянство – не порок, если мыслить не о пьянстве.
Всякий ладит свой мирок, экономя на пространстве
устаревшего вчера в пользу нового сегодня.
Лепят веру мастера из доверия Господня,
дуют ветры перемен, задувая мусор в щели,
график слома спин и стен проработан до недели.
Флаги едут в гости к нам каждый раз другого цвета,
распрямляется Вьетнам в каждом рубчике вельвета,
усмехается Китай из любого монитора.
Сколько басню ни читай, всё равно спешишь под гору
с возом новеньких горшков, а внизу – всё те же грабли,
постоянство дураков год за годом всё масштабней.

Но один противовес не даёт уткнуться носом
в утомительный ликбез возникающих вопросов,
одинаково весом, будь то присно, будь то ныне:
– Наконец-то ты плисол.
  Лаздевайся,
  узын стынет.


Явление Bor G http://www.stihi.ru/2008/02/07/1479
Фон Зон  Александр Крупинин http://www.stihi.ru/2016/04/27/8512
жили-были  Андрей Мартынов Слово http://www.stihi.ru/2016/06/06/8434
Крыжовник Елена Таганова http://www.stihi.ru/2016/07/26/3739
Deilephila elpenor Мадо До http://www.stihi.ru/2016/07/18/2737
Варяжская война Ольга Денисова http://www.stihi.ru/2009/11/09/4133
Театральное  Пелёвин http://www.stihi.ru/2013/10/06/697
Теория постоянства Юрий Октябрев http://www.stihi.ru/2016/06/15/8943