Индославика Слова. Харалуг харалужный

ВЛАДИСЛАВ КОНДРАТЬЕВ

                СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ, МАХАБХАРАТА
                И ЛУЗИАДЫ

                ;;;;;;; ;;;;

                Харалуг (харалужный)

      Слово харалуг и производное от него прилагательное харалужный в “Слове” встречается шесть раз. Данное слово едва ли не лидер по количеству этимологий лексики “Слова о полку Игореве”. Имеется значительный обзор версий происхождения этого слова, например, в: “Словаре-справочнике «Слова о полку Игореве»”[1], в “Библиотеке поэта”[2], в “Энциклопедии «Слова о полку Игореве»”[3]. Коротко говоря, все версии делятся на две неравные группы: большая группа состоит из тюркских догадок, другая – из нетюркских версий и гипотез. Кроме того, нередко так называемые тюркские этимологии исходят из предположения, что слово харалуг тюркское, если оно в нём есть, но безотносительно того, имеет ли оно в таком случае прозрачную тюркскую этимологию, или оно является заимствованием (из персидского, или арабского языка), либо такое слово, если и отсутствует в тюркских языках, то оно там могло бы быть.

      Уже тот факт, что группа так называемых тюркских догадок состоит из множества вариантов, свидетельствует о скорее несостоятельности этих версий, чем о солидности исследований. Рассмотрим коротко эти версии.

      Ещё П. Г. Бутков полагал, что «харалужный» “Слова” – это «сделанный из черного железа, стали, булата», выводя его из “ногайского” курудж, хурудж «сталь»[4]. Но уже Ф. И. Эрдман отрицал тюркизм (а заодно и арабизм) данного термина, но видел возможность выведения его из еврейского глагола, в значении «разрезать, разрубать», и предполагал в прилагательном харалужный вторичное значение – «истребительный»[5].

      Крайние позиции в этом вопросе занимал И. Березин, писавший, что “в Слове встречается ...название стали и стального «харалуз, харалузный»... Френ и Ярцов производят его гадательно от арабского «хараз» двигал; Бутков – турецко-татарского «харалуг» булат, ...Эрдман, отрицая существование подобного слова в турецком языке, единственное соответствующее видит в турецком слове «кара» черный. Все эти предположения неверны. Только Бутков близок к истине: действительно в татарском языке существует слово «курудж или харудж», означающее сталь, уклад (в чувашском «хорзь»). Это слово послужило корнем для харалуга или харалузя ...может быть, половцы и употребляли «харалуг» вместо «хорудж»”[6].

      Со времён П. М. Мелиоранского предпринимались особо настойчивые попытки обосновать тюркское происхождение слова харалуг в значении «чёрный, воронёный метал»[7]. Эту версию разделял и Ф. Е. Корш[8]. Однако другие исследователи: А.Зеки Велиди Тоган (он же А. Заки Валиди, он же А.-З. Валидов, он же Ахмет Закий Валидов и др.) и развивший его версию А.Зайончковский, – видели в слове харалужный отражение этнонима – карлуки[9].

      Впрочем, А. Зайончковский допускал и иную трактовку, говоря, что “для примера возьмем названия оружия: харалуг ‘сталь (меч, копье)’ и шерешир ‘катапульта, самострел’. В обоих случаях ориенталисты давно уже приняли этимологию из восточных языков, харалуг везде объясняется как тюркское каралук, что буквально значит ‘чернота’, и не засвидетельствовано ни в одном тюркском наречии в значении предполагаемом ‘сталь, железо’. ...Ни харалуг, ни шерешир ни в каком доступном нам половецко-кыпчакском лексикографическом памятнике не встречаются. Поэтому так же охотно можно согласиться с объяснением этих терминов на почве западноевропейской или даже славянской”[10].

      А. Н. Кирпичников, указав, что выражение “мечи харалужные” появляется в XII в. (а так как слово харалужные имеется именно в “Слове о полку Игореве” и по другим источникам этой поры больше нигде засвидетельствовано, то очевидно, что А. Н. Кирпичников сторонник аутентичности памятника), отмечает версии происхождения термина: от д.-в.-н. Karoling (со ссылкой на С. А. Гедеонова[11]), от слова со значением свет-пламя (со ссылкой на В. В. Арендта[12]), – и пишет, что, тем не менее, “большинство переводило «харалуг» как булат, восточная сталь (т. е. металл, принимающий при полировке тёмный отлив[13]). Однако в тюркских языках «харалуг» не означал первоначально сталь; «кара», «хара» значит чернота; для «луг» объяснение не было найдено. Впрочем, слово «кара» в сочетаниях (например, «кара-кум», «кара-су») не имеет ничего общего со значением «чёрный», а переводится как суша, земля[14] [Несмотря на данное категоричное утверждение А. Н. Кирпичникова и работы известных тюркологов относительно значения слова “кара”, в топонимах тюркского и предположительно тюркского происхождения, в общественном сознании, подпитываемом в эру цифровых технологий вездесущим и всезнающим Его Величеством Интернетом с Его Википедией, господствует убеждение, что “кара” во всех таких случаях (Каракум, Каракумы, туркм. Гарагум и т. п.) – это именно “чёрный, чёрная, чёрное”; Чёрный Песок, хотя и очевидно, что песокв Каракумах отнюдь не чёрный, а, так сказать, песочного цвета. – В. К.]. Слово «кара» присутствует в названиях восточных булатных клинков: «каратабан», «карахоросан», но эти термины появились позднее XII– XIII вв. и, возможно, тоже имеют географический смысл. Очень вероятно предположение[15], что слово «харалуг» происходит от «карлук», «харлук», «харлуж» – названия одного из тюркских племён Северного Афганистана, славившегося изготовлением стальных клинков. В источниках X – XII вв. это племя достаточно известно[16]. Обозначение средневековых, в особенности азиатских мечей по месту их изготовления было широко распространено. Но в данном случае встаёт вопрос, обозначало ли слово «харалуг» вообще стальные изделия (оно употреблялось также для копий и цепов) или только восточные, привозные. Зависимость русских мечей от восточных никак не прослеживается, поэтому можно, по-видимому признать за названием «харалужные мечи» значение «производственного термина», заимствованного с Востока, но обозначавшего местные стальные изделия”[17].

      Стоит заметить, что рассматривая слова, начинающиеся на «кара-», исследователи исходили исключительно из возможностей тюркских наречий, не рассматривая иные возможности, возможности иных языков для объяснения таких терминов. Оттого и получалось, что блестящую (сияющую белизной) сталь мечей приходилось, вопреки очевидности, трактовать как «чёрного» цвета (так как kara на тюркских наречиях означает чёрный), либо подыскивать топонимические обоснования, так как очевидно, что слово karaв значении земля для стали меча совершенно не подходит.

      А тем не менее, меч – это предмет, так сказать, изготовленный, сделанный. Разумеется, любое изделие, вышедшее из рук человека – изготовленное, сделанное. И, тем не менее, стоит обратить внимание на санскр. глагольный корень ;;; kar. Этот корень, как и большинство лексических единиц санскрита, является амбивалентным, но среди множества его значений есть интересные нам: делать, совершать; изготовлять, приготовлять; добывать; обрабатывать[18], а также и повреждать, убивать[19]. С ним связаны (от него производны) многие слова, на котрые стоит обратить самое пристальное внимание: ;; karа в значении делающий, производящий[20], ;;;;; kart в значении отсекать, отделять; резать, разрезать[21], ;;;;karta в значении отделение[22], ;;;;;; kartari – ножницы; нож, кинжал[23], откуда, далее ;;;; kr;;ti работа, дело[24]; действие и ;;;;kr;ti вид кинжала[25], сюда же ;;;;; kr;pa;a – меч[26]; ;;;;;; kr;pa;i нож; ножницы[27].

      Если мы ещё вспомним авестийское слово kar;ta(в котором некоторые исследователи видят источник русского слова кортик), давшее ср.-перс., нов.-перс. k;rd, откуда, как считают, русское корда – «короткий меч», др.-русск. кордъ, цслав. коръда, сербск. к;рда «сабля, меч», чеш., слвц., польск., kord; из слав. – ср.-нж.-нем. korde, kurde, karde – «длинный (серповидный) нож»[28], то предположение о заимствовании тюрками слов «каратабан», «карахоросан» из и.-а. языков при (возможном, если не обязательном) посредстве иранских (или – прямо из иранских) языков представляется более, чем возможным.
Это утверждение, как думается, представляется возможным и для тех тюркских слов, которые похожи на харалуг, харалужный (др.-русск. харал;гъ, харал;жныи).

      Иначе рассматривал это слово Г.Джафаров, который связал харалуг с азербайджанским словом, которое, по его версии, могло звучать как овхайларуг и значить «наточенный, точеный, пламенный, выкованный, закаленный»[29].

      Н. А. Баскаков возводил слово харалуг к тюркским глагольным основам со значениями «быть уничтоженным, разгромленным», «граненный, отточенный», «подвергшийся закалке» и, наконец, «сильный, мощный» (о тяжелом оружии)[30]. Как бы подводя итог тюркским версиям, Баскаков писал: “Трудно определить истинное происхождение слова харалуг, харалужный, но все ...этимологии могут быть объединены в три основные значения: 1) либо слово харалуг и харалужный имело значение гибель, гибельный, несущий гибель и разрушение, т.е. толкование этого понятия, приведенное В.Ф.Ржигой, причем этимоном этого слова была скорее тюркская основа qyr-yl-u, qyr-yl-uw массовая гибель, массовое уничтожение, жестокие битвы и сражения, чем арабск. xarab lyq lu в том же значении; 2) либо это слово указывало на название типа металла (стали), из которого были сделаны мечи, копья, цепы и латы воина, а именно: а) qarluq — название металла по племенному названию карлуков, добывающих железо на Тянь-Шане; б) qar(a)lung — по названию династии франкских королей королингов — по имени которых мог быть назван металл и оружие, сделанное из этого металла; qyr-y-lu, qyr-y-lu, qajra-l-u– отточенный, граненый, наличие граней, т.е. по характеру обработки металла, изделия из которого мечи, копья, цепы, латы имели грани, отличались особой выработкой; г) qara-lu – с чернью, вороненый, qary-w-lu – то, что подвергнуто обжигу, закалке, т.е. по типу обработки металла, из которого было выковано оружие и снаряжение, по качеству металла; д) либо харалуг и харалужный обозначало назначение оружия и снаряжения – qaruwlu, рассчитанный на сильного, мощного воина — мощный, сильный»”[31]. Словом: то ли так, то ли эдак, то ли ещё как… Как-то так…

      М. Фасмер, ссылаясь на П. М.Мелиоранского и Ф. Е. Корша, нисколько не сомневается, что слово харалуг – именно тюркское: “«сталь, булат», только др.-русск. харалужныи «стальной» <…>. Из тюрк., ср. чагат. karaluk «сталь», первонач. от kara «черный», то есть «черный, вороненый метал» <…>”[32]. Нетюркские версии он решительно отвергает: “. Сближение слова харалужный с д.-в.-н. Charlingen – название каролингской Франции (Якобсон, СПИ 112[33]) – сомнительно; ср. королязи”[34].

      Однако, все эти версии – лишь плод умозрительных рассуждений, носят отвлечённый характер, ни в каких языках, ни в каких текстах они не зафиксированы и потому достоверность их крайне невелика[35], стремится к нулю. На невозможность выведения слова харалуг из тюркского слова «кара» в значении «чёрный» и понимания выражения «мечи харалужные» как обозначения мечей из воронёной стали справедливо указывал В. В. Арендт, что “в русском ратном быту основным оружием дружины является западноевропейский меч, ...эпитет «харалужный» логически немыслим и в качестве выражения понятия о «черном». Мечи с их светлым блеском не могли вызвать представлений о «черноте». В средние века (как раньше, так и позже) клинок никогда не воронился. Клинковое оружие, издревле, носило название «белого оружия»... «Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена»... «Буесть», в которой закалены сердца, ясная антитеза «жестокому харалугу». Это – «лед и пламень», ...метафора взята автором «Слова» из производственного процесса, где ковка и закалка термически полярны. Подобно полосе меча, переходящей в производстве от раскаленного состояния в ковке к низкой температуре при закалке, испытаны в огне и буре мужественные сердца. ...слово «харалужный» следует искать среди терминов производственного процесса, и в качестве антитезы «буести» – холоду, понимая под этим обозначением что-то, относящееся к пламени-жару. ...Базируясь... – 1) на отсутствии у нас в XII в. восточных мечей, 2) на незнакомстве как турок, так и русских в эту эпоху с булатом, 3) на невозможности заимствования для меча феодального воина эпитета, взятого с языка «поганых», 4) на нелогичности предположения о возможности соединять этот эпитет с понятием о черноте, — мы категорически должны возразить против производства слова харалуг от каралик, каралуђ”[36].

      С В. В. Арендтом решительно не согласен Б. А. Колчин: “Ни один из доводов В.В.Арендта нами принят быть не может. Во-первых, заранее объявив все русские мечи варяжскими, естественно, затруднительно найти присутствие восточных мечей... Русские были знакомы с булатом не только в XII в., но и в X в. ...нам известны названия лучших сортов булата восточных клинков, как например, „карахоросан“ и „каратабан“. Эпитет „кара“ (черный) в этих терминах усиливает качественное представление о свойствах стали клинка. ...Таким образом, перевод русских лингвистов слова «харалуг» является единственно верным и точным. Являлось ли слово «харалуг» (стальной, булатный) прилагательным к любому стальному изделию, характеризуя его высокое качество, или только к изделиям восточного происхождения, нам неизвестно”[37].

      Неубедительность тюркских этимологий привела к тому, что стали возникать другие гипотезы и версии происхождения слова харалуг.

      Ещё на заре слововедения возникла версия славяно-тюркского (или – тюрко-славянского) происхождения слова: от тюркского «кара» в значении «чёрный» и славянского «лужный», которое, например, Д.Н. Дубенский производил из слов «лутовяный», «лудити», «луда»[38].

      Иначе считал С. А. Гедеонов, который, оспорив мнение Буткова, что харалужнй – это ногайское ‘сделаное из чёрного железа’[39], обратил внимание, что встречающееся в ПВЛ слово ‘корлязи’, обозначающее жителей Франции эпохи Каролингов [корлязи, королязи – из д.-в.-н. karling, ср.-в.-н. kerlinge[40]. – B. K.], представляет собой кальку с carolingi, писал: “Мне кажется харалуг есть ничто иное как русская (полногласная) форма западного Karoling, Karling. <…> Харалуг стало быть западное стальное оружие; слова харалуг, харалужный употребляются в смысле франского [то есть франкского. – В. К.] оружия, франской стали, как на Западе слово sclavine в смысле одежды славянского покроя... Вендские славяне мало ковали сами; они получали свои мечи и оружие от франков – корлягов”[41].

      Точку зрения С. А. Гедеонова подержал М. Шефтель[42] и Р. Якобсон[43], а также и Дж. Вернадски (Г. Вернадский)[44]. К ней склоняется и К. Г. Менгес[45].

      В. Ф. Ржига полагал слово харалуг (харалужный) восточным, но не тюркским, а арабским по происхождению и возводил его к арабскому корню harab со значением «гибель», отсюда прилагательное «харалужный» значит «гибельный», а харалуг понимал как существительное – «гибель»[46].

      Подводя промежуточный итог всем этим разысканиям, Н. А. Мещерский и А. А. Бурыкин пишут: “Перечисленные этимологии малоправдоподобны”[47]. Авторами была предложена своя этимология слова харалужный[48], состоящая в том, что “слово «харалуг» или самый эпитет «харалужный» в применении к мечам и копьям заимствованы из индоиранских языков [далее из текста видно, что речь идёт не об индоиранских, а именно об индоарийских языках. – В. К.]. Ср. санскритские корни kh;ra – твёрдый, острый и la;gh – поражать, сверкать, блестеть; соответствующее русскому «харалужный» kharalanghayna, т. е. сверкающий остротой”[49].

      Здесь требуется пояснение к высказанной гипотезе. Санскритское слово kh;ra, т. е. ;;, которое авторы перевели как твёрдый острый, действительно, имеет значение твёрдый, острый[50], хотя это, как обычно в санскрите, не все значения слова, есть и другие, например, прилагательные: твёрдый, крепкий; жестокий, суровый; резкий, острый[51], – и существительные: осёл, мул; ворона;(личное) имя ракшаса, убитого Рамой[52].

      А вот слово la;gh, т. е. ;;;;;, переведённое как глагольный корень со значениями сверкать, блестеть, в действительности представляет собой глагольный корень со значениями переходить, переправляться; подпрыгивать, передвигаться прыжками; подниматься, взбираться на; отказываться от пищи, поститься[53]. Есть и отглагольное существительное – la;ghаna, т. е.;;;;;, оно имеет значение переход; прыжок, перескакивание; восхождение, подъём; взятие, завоёвывание; оскорбление[54]. Очевидно, что кроме значения завоёвывание, никакие другие к делу, скорее всего, отношение не имеют.

      Надо полагать, что правильнее будет обратить внимание на слово la;ghаy ;;;;;; (каузатив от la;gh ;;;;;) со значениями нарушать, пренебрегать, сверкать, говорить[55]. Слово la;ghаy ;;;;;; в значении сверкать, как нам представляется, есть то самое исходное, которое и нужно иметь в виду (рассматривая гипотезу Н. А. Мещерского и А. А. Бурыкина), особенно обратив внимание на значение говорить, связанное с такими словами, как русское слово, отразившееся в названии памятника – “Слово о полку Игореве” и санскр. ;;;; bh;;rata имеющее несколько значений, в том числе и речь, слово; голос[56]. При том, что слово слово фигурирует в названии и славян (др.-русск. слов;не, ст.-слав. словhне, праслав. *slov;ninъ, мн. *slov;ne), и индиёцев; ;;;; bh;;rata – это самоназвание индийцев.

      Следовательно, предложенный Н. А. Мещерским и А. А. Бурыкиным композит kharalanghayna – это санскр. kharala;ghayna ;;;;;;;;;, слово, составленное из kh;ra ;;, т. е. твёрдый, крепкий; острый и каузатива от la;gh ;;;;;, то есть слова la;ghаy ;;;;;; в значении сверкать (но и говорить). Таким образом, слову харалуг, др.-русск. харал;гъ, то есть слову, звучавшему как [haralo;gu;] (иначе[haral;;gu;]) соответствовало бы санскритское kharala;ghay ;;;;;;;;;. То есть и русское, и санскритское слова практически полностью соответствуют друг другу и фонетически, и грамматически.

      И такое же соответствие сохраняется и для пары: харалужный, др.-русск. харал;жныи [haralo;;nyi] (иначе [haral;;;nyi]), санскр. kharala;ghayna ;;;;;;;;;.

      В таком случае говорить о заимствовании русским языком и.-а. слова не приходится, ибо здесь мы видим полное соответствие не только лексическое, но и фонетико-фонологическое и грамматическое, то есть имеем дело со славяно-индоарийской изоглоссой, где русская лекика (харал;гъ, харал;жныи) представляет собой тот же рефлекс и.-е. (индославской, индославянской) лексики, что и санскр. слова (kharala;ghay ;;;;;;;;;, kharala;ghayna ;;;;;;;;;).

     P. S. В Избе-читальне и на Литпричале этот текст имеется с сохранением слов, написанных алфавитом деванагари и др. алфавитами.

[1] См.: Харалугъ // Словарь-справочник «Слова о полку Игореве»: в 6 выпусках. Л., 1965 – 1984. Т. 6. Т – Я и дополнения. Л., 1984. [2] См.: Мещерский Н. А., Бурыкин А. А. Комментарии к тексту «Слова о полку Игореве» // Слово о полку Игореве: Сборник. Л., 1985. С. 453. [3] См.: Творогов О. В. Харалуг // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: в 5 томах. СПб., 1995. Т. 5. Т. 5. Слово Даниила Заточника – Я. Дополнения. Карты. Указатели. [4] См.: Бутков П. Нечто к Слову о полку Игоря // Вестник Европы (ВЕ). 1821. Ч. 121, № 21. С. 38 [5] См.: Эрдман Ф. И. Следы азиатизма в «Слове о полку Игореве» // Журнал министерства народного просвещения (ЖМНП). 1842. Окт. Отд. 2. С. 25 – 28. [6] Березин И. Игорь, князь, Северский. Поэма. Перевод Николая Гербеля. С.-Петербург, 1854. Т. VI. № 21. Кн. 2. Од. IV. С. 69. [7] См.: Мелиоранский П. М. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» // Известия Отделения русского языка и словесности (ИОРЯС). 1902. Т. 7. Кн. 2. С. 273 – 302; Он же. Вторая статья о турецких элементах в языке «Слова о полку Игореве» // Там же. 1905. Т. 10. Кн. 2. С. 66 – 92; список трудов П.М.Мелиоранского и литературы о нем // Тюркологический сборник: 1972. М., 1973. С. 396 – 400; Кононов А. Н. П.М.Мелиоранский и отечественная тюркология // Там же. С. 7 – 17; Попов А. И. П.М.Мелиоранский и изучение тюркизмов в русском языке // Там же. С. 36 – 50. [8] См.: Корш Ф. Е. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве»: (Заметки к исследованию П.М.Мелиоранского) // ИОРЯС. 1903. Т. 8. Кн. 4. С. 1 – 58; Он же. По поводу второй статьи проф. П.М.Мелиоранского о турецких элементах в языке «Слова о полку Игореве» // Там же. 1906. Т. 11. Кн. 1. С. 259 – 315. [9] См.: Zaj;czkowski A. Zwi;zki j;zykowe po;owiecko-s;owia;skie. Wroc;aw, 1949; см. также: Творогов О. В. Харалуг. [10]Zaj;czkowski A. Zwi;zki j;zykowe … S. 52 – 54. [11] См.: Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие // Археология СССР. Свод археологических источниковМ., М.-Л., 1961 – 1998. Вып. 1. Мечи и сабли IX – XIII вв. М. – Л., 1966. С. 58; см также: Гедеонов С. А. Варяги и Русь. В 2-х частях. Ч. 1. СПб., 1876. С. 329. [12] См.: Кирпичников. Цит. раб. С. 58; см. также: Арендт В. В. К вопросу о «мечах харалужных»Слова о полку Игореве //Сборник статей к 40-летию ученой деятельности акад. А. С. Орлова. Л., 1934. С. 341. [13] См.: Бранденбург Н. Е. О влиянии монгольского владычества на древнее русское вооружение // Оружейный сборник. СПб., 1871. № 2. С. 91; Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. III. СПб., 1902. С.1361; Беляев Н. Г. О Булате и Харалуге // Recueil d’etudes dediees a la memoire de N.P.Kondakov. Prague: Seminarium Kondakovianum, 1926. С. 160. [14] См.: Кононов А. Н. О семантике слова кара и ак в тюркской географической терминологии // Известия отдела общественных наук АН Таджикской ССР. Вып. V. Сталинабад, 1954. С. 83 – 84. [15]См.: Zaki Validi A. Die Schwerter der Germanen nach arabishen Berichten des 9 – 11 Jahrunderts. ZDMG. Bd. 90. Heft 1. NF. Bd. 15. S. 33 – 37. [16]См.: БартольдВ. В. Худуд-ал-Алем. Л., 1930. С. 20; Рашид-эд-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 1. М. – Л., 1952. С. 84 – 85.; Щаниязов К. Узбеки-карлуки. Ташкент, 1964. – Слово карлук означает обладатель снега, снежный. [17] Кирпичников А. Н. Цит. раб. С. 58. [18] См.: Кочергина В. А. Санскритско-русский словарь. М., 2005. С. 150. [19] См.: Там же. [20] См.: Там же. [21] См.: Там же. С. 152. [22] См.: Там же. [23] См.: Там же; М. Фасмер для этого слова даёт перевод – охотничий нож. – См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 2003. Т. 2. С. 339. [24] См.: Кочергина В. А. Цит. раб. С. 171. [25] См.: Там же. [26] См.: Там же. С. 172. [27] См.: Там же. [28] См.: Фасмер М. Цит. раб. Т. 2. С. 324; см. также: Там же. Т. 2. С. 339. [29] См.: Джафаров Г. Заметки по этимологии слова харалуг // Известия ОЛЯ АН Азербайджанской ССР. 1966. №1. С.85 – 87. [30] См.: Баскаков Н. А. Тюркизмы – воинская терминология и бытовая лексика в «Слове о полку Игореве» // Rocznik orientalistyczny. Warszawa, 1976. T. XXXVIII. S. 75 – 76; Он же. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». М., 1985. С. 163 – 167. [31] Он же. Тюркизмы – воинская терминология и бытовая лексика… С. 75 – 76. [32] Фасмер М. Цит. раб. Т. 3. С. 223. [33] См.: Gr;goire H., Jakobson R. et Szeftel M. La geste de prince Igor, ;d. New York, 1948. P. 112. [34] Фасмер М. Цит. раб. Т. 3. С. 223. [35] См.: Творогов О. В. Харалуг. [36]Арендт В.В.К вопросу о «мечах харалужных»…С.338 – 341. [37] Колчин Б. А.Черная металлургия и металлообработка в древней Руси (домонгольский период) // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1953. № 32. С. 49 – 50. [38] См.: Слово о плъку Игореве, Свтъславля п;створца старого времени / Объясненное по древним письменным памятникам магистром Д. Дубенским. М., 1844 [рец.: Буслаев Ф. И. // Москв. 1845. №1. Критика. С. 65; список работ Д. Н. Дубенского: Дубенский Д. Н. Опыт о народном русском стихосложении. М., 1828. С. 101 – 107; Бередников Я. Разбор сочинения г. магистра Дубенского под заглавием «Слово о полку Игореве» // 14-е присуждение учрежденных П.Н.Демидовым наград 17 апр. 1845 г. СПб., 1845. С. 114 – 121]; Дубенский Д. Н. О критических замечаниях г. Буслаева на издание «Слова о полку Игоревом» магистром Дубенским // Отечественные записки (ОЗ). 1845. №6. Отд. Смесь. С. 105 – 113;Он же. Отметки на некоторые места «Слова о полку Игоревом» // Там же. 1855. Т. 101. Кн. 7. Отд. Критика. С. 1 – 12. [39] См.: Гедеонов С. А. Варяги и Русь. Ч. 1. С. 329. [40] См.: Фасмер М. Цит. раб. Т. 2. С. 328. [41] Гедеонов С. А. Цит. раб. Ч. 1. С. 330. [42] См.: Творогов О. В. Харалуг. [43]Gr;goire H., Jakobson R. et Szeftel M. La geste de prince Igor, ;d. New York, 1948. P. 112. [44] См.: Там же. [45] См.: Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве» / Пер. с англ. А.А.Алексеева. Л., 1979 [рец.: Мусаев К. М. // ВЯ. 1980. №6. С. 142 – 147]. [46]См.: Ржига В. Ф. Восток в «Слове о полку Игореве» // Слово о полку Игоревер. Сборник статей под ред. И.Г.Клабуновского и В. Д. Кузьминой. М., 1947. С.182. [47] Мещерский Н. А., Бурыкин А. А. Комментарии к тексту «Слова о полку Игореве» // Слово о полку Игореве: Сборник. Л., 1985. С. 453. [48] См.: Мещерский Н. А., Бурыкин А. А. Заметки к восточной лексике «Слова о полку Игореве» // Вестник ЛГУ. 1984. № 14. С. 67 – 73. [49] Мещерский Н. А., Бурыкин А. А. Комментарии… С. 453; см. также: Они же. Заметки к восточной лексике... С. 67 – 73. [50] См.: Кочергина В. А. Цит. раб. С. 185. [51] См.: Там же. [52] См.: Там же. [53] См.: Там же. С. 552. [54] См.: Там же. [55] См.: Там же. [56] См.: Там же. С. 479.

© 08.09.2016 Владислав Кондратьев