Встреча

Эта встреча произошла в далеком 1988 году. Был проездом в городе, в котором жил мой однополчанин Колька. Вместе с ним служили на узле связи, в авиации. Так как погоны носили голубые и в петлицах у нас были «крылышки», то обращались друг к другу не иначе, как  «летчик» или  «подземный летчик», но  это уже потому, что узел связи находился под землей.
    Позвонил Николаю с  жд. вокзала, узнал, как к нему доехать и взял  «такси». Друг встретил меня возле своего дома, не дав мне расплатиться, сам оплатил  мой проезд, подхватил мои вещи и потащил в квартиру. Я еле поспевал за ним.
–  Умывальник здесь, переодеться можешь здесь. –  почти скороговоркой проговорил Николай –  А я на кухню. Будешь готов: подваливай.
Ополоснувшись по пояс, сменив рубашку на чистую, приглаживая мокрые волосы, вышел на кухню.
– Присаживайся – кивнул на табурет возле стола Колька  –  жена повезла дочек в деревню к родителям, вернётся  только вечером,  так что будем чисто по холостяцки.
На столе, в тарелке горкой была наложена квашенная  капуста, лежало нарезанное тонкими ломтиками сало, огурцы, помидоры, зелёный лучок. По центру стола Николай поставил глубокую миску с отваренной  картошкой.
– Разливай, я сейчас хлеб нарежу.
Свернув винтовую пробку на бутылке , разлил водку по стаканам. Потом взяв бутылку за горлышко, посмотрел на этикетку.
– «Посольская» - уважительно сказал я — где брал?
– По случаю достал.  – присаживаясь за стол, ответил Колька  – Но это только для начала. Для продолжения у меня свой продукт имеется. Ну, за встречу !
– За встречу!
Выпили, закусили капустой.
– Давай за наших ребят, с кем служили – разлил я по второй.
– Давай.
Вторую уже закусывали основательно. Салом,  картошечкой с огурчиками. Потом пошли  курить на балкон.
– Ты, Колька, молодчага. Женился, двух дочек родил. Когда успел?
– Да... это все кипучая, татарская кровь.
– Как татарская  ? Ты же в армии, как я помню, белорусом был.
– Все правильно. Отец у меня белорус, а мать -татарка. Значит я - чистокровный белорус и чистокровный татарин.
– Понятно –  сказал я, затягиваясь  «беломориной».
– Я тебе даже больше скажу – продолжал Николай – я тут в одной газете прочитал, что русские произошли от белорусов и татар. Один ученый-генетик написал. Очень даже убедительно. Так что я еще и чистокровный русский.
– Ну если ученый-генетик написал, да еще и убедительно, то надо выпить по этому поводу.
Мы вернулись на кухню. Разлили, выпили.
– Вот я что думаю:  если я русский, жена моя – украинка, то кто мои дочки? – спросил меня Колька.
– Не знаю, но, думаю, точно не армянки и не грузинки. А что по этому поводу генетик написал ?
– Да ни фига не написал Наверное в следующем номере. Слушай, а вдруг напишет, что при таком смешении  кровей, они вообще являются представительницами народов Крайнего Севера ?  Что тогда ?
– Да... – почесал я затылок. – Тут надо думать... Дочки твои ?
– Конечно мои. Хоть и маленькие, но видно сразу, что обе в меня.
– От твоей супруги ?
– Конечно же от моей.
– Ну и не заморачивайся.  Вырастут –  сами решат:  кто они. Давай лучше выпьем за твоих дочек и за маму.  А генетику этому надо морду набить. Так.  На всякий случай. Пусть такие шарады на мышках решает.
– Вот это правильно – согласился Колька.
Выпили, похрустели капустой.
– Меня всегда мучает вопрос. – слегка заплетающимся языком произнёс  Николай. – Почему, когда поднимают тост за детей, то обязательно  поднимают тост и за маму ?  Или за детей и родителей ? И никогда: за детей и отца.
– Наверное потому, что мама их девять месяцев вынашивала, а потом рожала.
– А перед этим ?
– Что «перед этим»? – не понял я.
– А то, что перед этим, отец целых десять минут старался и вкалывал по полной.
– Сколько ? Десять ? Ну ты даёшь.
– Ну пусть не десять. Пусть две. Но в эти две минуты он вложил всю свою любовь и все самое лучшее  на что  способен. Это что ? Не считается ? Не справедливо.
– Согласен. Не справедливо. Тогда давай за отцов и справедливость !
– Наливай ! – Поддержал меня друг.

В восемь часов вечера повернулся в входной двери ключ, дверь открылась и вошла супруга Николая. Первым делом прошла на кухню. Постояла, посмотрела,  молча покачала головой, пошла в комнату. Зажгла свет и увидела двоих,  мирно спавших на диване, утомленных борьбой за справедливость и права всех отцов на земле. Глубоко вздохнула, вернулась на кухню и начала наводить порядок.