Может, тебе и удастся стать акробатом

Может, тебе и удастся стать акробатом -
Мальчик, сбежавший, прибившийся к цирку бродячему.
Так ли, не так - всё равно не вернёшься обратно -
Всё равно не станешь прежним невинным мальчиком.

Всё равно невинность твоя волками съедена
В чёрном лесу - где ты пробродил три ночи.
Всё равно твоё сердце покрыто огненной медью -
Всё равно твои зубы, точно кинжалы, заточены.

Всё равно твою сущность, как куклу, переломали -
А потом к цирковому фургону котом подкинули.
И тебя приютили, хотя и с сомнением - мало ли
Кто такой и откуда! - пьяные Арлекины.

И чему-то ты научился уже - талантлив
Оказался, мерзавец! - шепчут клоуны-мимы.
У тебя под трико теперь - чёрные латы -
А на лице - вечная маска из грима.

И Коломбина тебе подставляет плечи -
Чтобы ты мог украдкой её потискать.
И ты неизменно выходишь - в распаренный вечер -
Прямо из алых кожных складок кулисы.

Выходишь во фраке - или в кокетливом платье -
Чёртовы клоуны кружево всё изрезали.
А Коломбина будет курить и ждать тебя -
Чтобы вручить тебе себя - безвозмездно.

У Коломбины шляпа - гнездо воронье -
Красная юбка - точно сырое мясо.
Ты научился уже рисовать себе брови
Поверх неприступной белой гипсовой маски.

Ты научился уже веселить публику -
Она неприхотлива - непритязательна.
Хотя пару раз тебя безжалостно пнули,
Когда ты вышел на сцену в девичьем платье.

Позже твои синяки Коломбина промыла -
Водкой из пыльной бутыли на мятой тряпице.
Она была с тобой кокетливой - милой -
И ты бы мог, наверно, в неё влюбиться.

Да только зачем? Влюбляться - всегда к неудаче.
Лучше без всяких затей распороть корсаж ей.
И будет качаться бездомный фургон бродячий
Под серым небом, измаранным чёрной сажей.

И будут падать на ногти - стеклянные звёзды -
Ночью, которая больше не повторится.
И ты шепнёшь Коломбине, что ты увёз бы
Её - если бы был не бродягой, а принцем.

А утром ты её рваный корсаж наденешь -
Накрасишь вульгарной зарёй свои щёки бледные.
Может быть, ты и принц - на самом деле -
Но в цирке бродячем болтать об этом не следует.