Баллада о статуе

                Ирине Одоевцевой

          Я на свидание пришла
          С Петровым, в Летний сад,
          Погода ветреной была,
          Начался листопад.

          Мой друг не шёл, грустила я,
          Бродила меж кустов
          И не могло согреть меня
          Английское пальто.

          Не согревал меня и бант,
          Хоть был весьма велик.
          Он тоже был из дальних стран
          И украшал мой лик.

          Ну что с того, что в прошлый раз
          И опоздала я.
          Уже кончался третий час,
          Трамвай звенел дразня.

          И эта статуя глядит
          С улыбкой на меня,
          Как-будто что-то говорит
          В неясном свете дня.

          А есть ли сердце у неё?
          Вот хорошо кому!
          Душа из мрамора - враньё!
          Ей сердце ни к чему!

          - Ты мне завидуешь, дитя?
          Вставай на пьедестал,
          Вот лук и щит, постой три дня,
          Коль мир постылым стал.

          Я отдала своё пальто,
          Ботинки и чулки,
          Бельё и платье, но зато
          Не стало и тоски.

          Вся мраморная, на ветру,
          Читала я стихи
          И верила, что не умру,
          Не велики грехи.

          Тут и пришёл мой Жорж Петров,
          Краснеть я не могла.
          Он удивлённо поднял бровь,
          Пробормотав: - Смела!

          Он трижды обошёл меня,
          Рассматривал и бант.
          В конце октябрьского дня
          Он мрачен стал, как Дант.

          Решил Петров: он виноват,
          Лишь он виной всему,
          А посему дорога в ад
          Начертана ему!

          Жорж стал балладу сочинять
          (Конечно, обо мне).
          Хотелось мне его обнять!
          Всё было, как во сне.

          Диана возвратилась в Сад
          Под утро. Боже мой!
          Одной в Петрополе гулять
          Опасно под луной.

          Переоделись мы опять,
          С поэтом я ушла,
          Богине в мраморе стоять,
          У нас свои дела.

          1999