Был в жизни моей человек

Был в жизни моей человек,
он много пил, курил и матерился,
и всякий раз, как ляжет первый снег,
мне кажется, что вон он, - возвратился,
и через сад, ссутулившись прошел,
затягиваясь горькой сигаретой,
худой, высокий, куртка, как мешок,
а там гостинцы по карманам - детям;
учил тому, чему учить нельзя,
а по-простому, говорил, что думал,
а то, что думал, говорил в глаза,
без слов ненужных и пустого шума,
казалось, в нём собрались все грехи,
но это нам, "безгрешным" так казалось,
он не был ни хорошим, ни плохим,
но никогда не смог бы вызвать жалость;
да, он наивно ненавидел зло,
не прятал душу в складках словоблудья,
как и в банальную "терпимость" пошлых слов,
он был судьей, не признающим судей;
я вспоминаю это всякий раз,
когда какие-то приглаженные люди
ногами лезут в душу, словно в таз,
и поучают, мажут липкой нудью,
я знаю точно всю науку их -
невежество припудривать злословьем,
и слепотою глаз своих пустых
в чужих высматривать с надеждой бревна.
Суть благородства - быть самим собой,
пусть матерящимся, курящим, даже пьющим,
но не торгующимся с собственной  судьбой
и не завидующим чьим-то судьбам "лучшим".
Он никогда не ступит на порог.
Он никогда уже не возвратится.
Но прилетают в сад зимою птицы,
как будто ищут след от чьих-то ног...

   Николай ЛЯТОШИНСКИЙ