Истории Джона Монтгомери - Рассказ третий

...Мне было очень тяжело. Я очнулся. После моего пробуждения, я пролежал на полу еще около получаса, так мне казалось. Время шло очень медленно, вернее даже ползло. Стрелки часов небрежно переступали с ноги на ногу, не давая мне забыть, что случилось вчера. Лежа на полу я думал, прокручивал все варианты случившегося, убеждал себя, что ни в чем не виноват, списывал все на волю случая, но в конце концов, мысль о том, что из-за меня умер мой близкий друг, не покидала меня. Иногда, люди говорят, что они потрясены, или ошарашены горем, но в моем случае это была смерть. Со смертью Джона умер не только он, умерли все воспоминая, все хорошие и забавные моменты. Осталась лишь пустота. Он всегда говорил, что не стоит бояться смерти. Потому что смерть, - это лишь темнота и мрак, в которой ничего уже не чувствуешь, как бы сильно ты этого не хотел. В алкогольном и наркотическом бреду, лежа прямо возле открытой дверцы шкафа, я вспоминал все его мудрости данные мне. Он был очень интересным человеком. Я уже писал об этом, но чтобы полностью описать уровень его интересности не хватит и десятка тысяч книжных страниц. Что мне нравилось в Джоне, так это то, что он не делил мир на белое и черное. Я всегда хотел быть таким человеком. Но по рассказам Монтгомери, он стал таким не сразу. И если Джон был моим учителем, то его учителем была его очень юная подруга. Подруга, имя которой ни он, ни она мне так и не назвали. Я видел ее всего раз, когда она была проездом у нас в городе. Она мне очень понравилась, было в ней что-то необычное и таинственное. Что-то довольно женское и возбуждающее меня сейчас, в момент когда я о ней пишу. Вид ее не был пошлым, - не подумайте. В ней была женская грация, чарующий огонек в глазах, ну и, конечно, прекрасные длинные ноги художественной гимнастки. Как же без этого. Доктор Ди (так еще я назвал Джона) всегда говорил, что мужчину от мальчика, или от подростка отличают взгляды на женщин. По словам Монтгомери, мальчика (он говорил мальчишку) интересует в женщине грудь, подростка - задница (Джон называл ее "местом пониже спины"), ну а истинные мужчины, пожившие и оценившие красоту женского тела ценили прежде всего ноги. Может из-за этого мы с ним сразу же нашли общий язык. Хоть я и был на десять лет младше него, интересовало в женщине нас определенно одно место - ноги. Безоговорочно. В одном из разговоров, мы пришли к выводу, что по ногам можно определить очень много фактов. Весь жизненный путь женщины, с понравившимися Джону ногами этой самой женщины, он тщательно рассматривал и описывал его мне. Чаще всего он ошибался. После его практик в Шерлока, мы заходились хохотом и дружно стучали руками по столу, не в силах удержать летящий из нас смех. Я улыбнулся и расплылся в улыбке...
- Боже мой! Мать твою! Придурок! Ты что с собой сделал?
Это была Кейт. Мы жили с ней. Я не описывал ее, потому что не считаю ее особенно важным компонентом своей жизни. Но все же я полагаю, что она обиделась бы, скажи я ей это в глаза. Мы с Кейт жили уже третий год вместе. Я перевез ее от родителей сразу же как снял свою квартирку. Мы с ней часто трахались, и в прошлом были хорошими друзьями, но Кейт так и не повезло найти мужчину своей мечты. У нее вообще с мужчинами было туго, не в плане секса или каких-то физических связей, она не находила их интересными. Все мужики для нее были лишь кусками мяса, у которых она время от времени воровала деньги. После одного такого раза, ей крепко досталось. После чего я и перевез ее к себе, сразу же как стал на ноги. Ну а отщепенец, который избил ее, больше стать на ноги не сможет.
- Придурок! Ответь мне наконец! Что с тобой, Нейтан?
- Я. Нормально. Все. Хорошо. - Отделяя слова, произнес я.
- А что это за маска крови у тебя на лице, придурок?
- Ах это. Это я спать хотел, дорогая, а бита, как известно, - лучшее снотворное и на 95% безопаснее всяких медикаментов - шутливо и улыбаясь, произнес я.
- Нейт, ты идиот.
- Я знаю. Знаю, моя дорогая.
Она посмотрела на меня влюбленно и как-то неловко.
- Ты хоть и идиот - продолжила она - но ты не виноват. Ты не виноват в истории с Джоном.
Я хотел было возразить, но потом что-то меня остановило. Нет, я не согласился, и мне не нравилось, что не только я себя переубеждаю, - у меня просто не было сил на ответ. У меня не хватало кислорода и внутренней силы, что-ли. Я глубоко вдохнул и отключился...
"Я что-то слишком много просыпаюсь в последнее время" - такая мысль была у меня, когда я снова открыл глаза.
- Добрый день, господин Нейтан. Мы привели вас в чувство. У Вас была легкая передозировка, и черепно-мозговая травма немного все усугубила, но сейчас причин для волнения нет, мы сделали все, чтобы привести Вас в чувство. Ну и, естественно, мы убрали эту жуткую маску крови с вашего лица. Она немного портила общее впечатление, господин Нейтан.
Доктор ухмыльнулся, будто думал, что он чертов Джордж Карлин (американский комик). Ох как же смешно. Я знал, что я идиот, но этот докторишка был тем еще шутником. Он смотрел на меня свысока, как смотрит лев на свою жертву. Он знал, что сильнее меня и просто сверлил меня своим хорошим тоном и попыткой пошутить. А еще на меня давил мощный запах его духов. Что что, но духи у него были прекрасные. Они перенесли меня в Мексику, где я когда-то отдыхал. Они не были мексиканскими и не принадлежали так сказать запаху страны, они просто открывали во мне что-то потаенное, то, что я так сильно люблю в себе. Они открывали мое сердце и мои воспоминая, что сделать бывало очень трудно даже мне. По моей щеке покатилась слеза. Я почувствовал неловкость. Доктор сразу поменялся в лице, и сделав хмурую мину, вышел из моей палаты... Я лежал и наслаждался своим горем. Вспомнив еще одни слова Джона, о том, что лучшие мысли приходят во время страданий, на меня нахлынула тоска. Джи утверждал, что люди неправильно воспринимают тоску.
- Они тоскуют, Нейт, хотя тоска совсем не про это - поговаривал он.
Во время тоски пишутся лучшие произведения, рисуются лучшие картины, порой, встречаются лучшие люди твоей жизни. Порой, ты можешь даже встретить настоящего себя, блуждая запутанными лабиринтами своего сознания. Это я запомнил, как мантру, и повторял себе всегда, когда грустил. Так было и в этот раз. Но сейчас, в отличии от прошлого, я захотел не только что-то придумать или написать. Не просто мысль, или короткий рассказ (да, временами, находясь в депрессии, я писал), я захотел изменить свою жизнь. Или чью-то еще жизнь. Это же хорошая идея? В моей голове рисовались картинки моего светлого будущего, каким хорошим человеком я стал, как многого смог добиться, всего лишь взяв свою жизнь в руки. После этой мысли я проснулся. Это был лишь сон. И только спустя несколько минут, я понял, что это обезболивающее и такой шикарный эффект изменения жизни, - всего лишь выдумка и галлюцинации. Впрочем, как и всегда. Это был сон, но никто не мешает мне начать жизнь с чистого листа. Я очень хотел, чтобы эта мысль мною завладела и чтобы в голове осталась только она. Я сделаю это ради Джона. Он всегда желал мне счастья. Несколько дней назад, будто предвещая беду, он сказал, чтобы я держался, если вдруг уеду, или захочу круто изменить свою жизнь.
- Я вижу, Нейт, ты не весел в последнее время. Я не Нострадамус, конечно, и не претендую на его звание, но что-то мне кажется, что скоро твоя жизнь изменится. Ты хоть попрощайся, если что. А то ты мне, как брат. Или даже как сын. И плевать, что я не особо старше тебя. Найди себя и свое счастье, но со мной попрощайся, дорогой. Хорошо?
Когда я воспроизвел эти слова, одно за другим, я понял, что Джи как всегда оказался прав. И об изменениях в моей жизни, и о том, что я буду слишком занят, чтобы попрощаться. После того, как эта мысль дошла до мозгового центра, я быстро собрался, и очень легкой походкой покинул госпиталь. Я не хотел ни с кем говорить. Я хотел только попрощаться с моим учителем. С моим Монтгомери... Я долго стоял у его окровавленного трупа, я говорил не переставая, и хоть понимал, что говорю сам с собой, я будто надеялся, что он меня слышит и не затихал. После часа монолога, я остановился и просто закрыв глаза, вспомнил все, через что мы с Джоном прошли. Знаете, это как некоторые говорят, что перед смертью вся жизнь вспоминается за считанные секунды. Так было и со мной. И в вашем примере, в моем, все прошло быстро, буквально пара мгновений, и хоть я не умер, материально и физически, я давно уже был мертв внутренне, душевно. Если душа существует...
Я попрощался с Джоном и мне стало немного легче. Еще я понял, что обязан выполнить его просьбу. И только проанализировав ее, я понял, как он меня любил. Он попросил меня стать счастливым. Такой эгоистичной просьбы даже я сам не мог себе пожелать. Я снова улыбнулся, понимая, насколько мне не хватает Джона. Это была улыбка, которую можно видеть у влюбленного, потерявшего свою половинку, или у матери, которая потеряла своего ребенка. Вот такая была у меня улыбка. Это улыбка жизни и смирения. Ничего не изменить. Но в вере, что умерший наблюдает за тобой, тебе нужно показать, что все хорошо. Что его помнят, и что пережили. Хоть такое и невозможно пережить... Обдумывая просьбу Джона, я понял, что очень редко я был счастлив, и позабыл что это вообще такое, если честно. Счастье. Совершенно непонятное для меня слово.... Но перед тем как осуществить последнее желание Джи, я хотел бы найти его тайную подругу. Хотел бы рассказать ей. И еще, если честно, я очень хотел поближе с ней познакомиться. Со слов моего друга, она была особенным человеком, на редкость открытым, но в меру таинственным. Она была для меня непонятной, и казалось дай мне тысячи лет, я бы не разобрался в том, из чего состоит эта женщина, что она скрывает и что за мысли в ее голове. Я хотел найти женщину, которой даже не помню. Помню только, что у нее были шикарные ноги, а еще Доктор Ди как-то раз поведал мне, что она очень просто читает людей.
- Она и впрямь знает чего ты хочешь, Нейт. Она знает все твои желания. И ты ей нравишься, если что. Я тебе не говорил этого, но ты имей ввиду. Она сказала, что у тебя очень странная голова. Точнее, то, что таится в ее глубинах - мысли.
- Она так сказала?
- Да. Именно так. А еще сказала, что когда ты услышишь это, ты будешь полон гордости и тщеславия.
- Ну и мудак же ты, сэр.
Я с ностальгией вспомнил этот разговор и направился домой, чтобы оттуда начать свои поиски подруги Джона. Я осознал, вдруг, что мысли о поиске таинственной девушки, сделали меня на несколько мгновений счастливым, и я хотел бы испытать это еще не один раз. Счастье в своей душе и сердце. Мне его так не хватает. Как и каждому из нас...