Неистребимый ястреба укол...

Билет первого сентября



Неистребимый ястреба укол,
зачатье осени. - Гомункулы у школ,
родительской обласканные тенью.
В негнущихся ботинках пацанва,
охапки астр и зыбкая канва
скользящего за кадром несмиренья...

Глаз медиума, крапины крыла. -
Откуда весть благая снизошла
на Богом позабытые пенаты?
Откуда птица - пепел и зола -
укол зрачка до сердца донесла?
но и больней, и трепетней: "Куда ты?.."

Туда ли, где и я - тот самый гном,
одетый гимназическим сукном,
чей белый воротник пришит неровно?
Туда ли? - Там такой же синий день,
речь фарисея тенью гнёт плетень,
невнятный срок даётся мне условно.

Там в рое гномов каждый даровит -
художник, лихоимец, сибарит
надели обувь с чистыми носами.
Щекочет ноздри запах свежих кож.
И мир скорей на школьницу похож,
чем на вахтёра с рыбьими глазами.

Сегодня ровно тридцать девять лет
со дня, когда заманчивый билет
вручён мне вкупе с пёстрым хороводом.
И если вдруг скользнёт по строю свет -
далече все. А трети вовсе нет
под пьющим душу ярким небосводом...

Похоже, есть сермяжный некий смысл
в том, что сентябрьский воздух свеже-кисл,
как яблоко, но никогда не сладок.
И ястреб - чист и зол - неистребим,
и, кто любим, тот часто не храним,
поскольку мы - рабы своих повадок...

Не ностальгия - роздых на пути.
Лети же, птица хлёсткая, свети
пронзительным патрицианским оком.
Но тем же небом воротясь назад,
верни иной, чуть потеплевший взгляд. -
Я жил и мало верить стал упрёкам.