Ночь с 31 на 1 сентября

Дачные яблоки в красном ведре у мойки спелые, схвачены алым густым румянцем. Рыжее солнце на сонные новостройки льёт бледный свет, и в окошках лучи двоятся. Август хлопочет на кухне, печет шарлотку. Тонкие дольки ложатся в перину теста. Липнет мука к смуглым скулам и подбородку.

В этой квартире двоим не хватает места?

В речке за домом чернеет вода, вьёт волны. Ветер насмешливо треплет вихры прохожих. Осень заходит без стука, глядит безмолвно (можно почувствовать лёгкими или кожей). В сером плаще, в сапогах в золотой горошек. В правой руке чемодан. В левой – зонтик тростью. Листья на вороте россыпью жёлтых брошек.

- Здравствуй, как мило, что ты заглянула в гости, - Август, танцуя, помол засыпает в турку. Ставит две чашки с узором из сизой сливы. Осень с улыбкой кладёт перед ним брошюрку: отпуск мечты – Филиппины, Бали, Мальдивы.

- Может, присядешь? Ну что ты, как не родная, - Август кивает на стул и под нос мурлычет. Пахнет корицей. Доносится звон трамвая. Возле плиты островок из обломков спичек.

- Как тут дела? – Осень сдержана и послушна.

- Влажно. Тепло. В летних барах в меню мохито. Есть недовольные – мол, невозможно душно. Ну, не впервой. Разберешься с погодой, с бытом.

Солнце садится за крышу, впуская сумрак. Август и Осень стоят на пустом балконе. Горько дымится короткий в руке окурок. Высохшая половица протяжно стонет. В воздухе сладкий горячий бразильский кофе. За словом слово. Касаются чуть предплечья. Осень кусает губу, Август хмурит брови обыкновенно, чертовски по-человечьи.

Тянет прохладой, и ветер тревожный, резкий. В окнах соседей готовятся дети к школе. Август и Осень сикстинской потертой фреской будто бы высекла чья-то рука на сколе старой балконной стены в бледной акварели.

- Ты не устала? – заботливо шепчет Август. Осень кивает, и молча бредет к постели. В небе отбился от стаи гигантский аист.

Август её обнимает, укрыв по горло. Крошечный год – и опять целый вечер вместе. Тонкие пальца, как будто живые свёрла, в плечи впиваются, словно в немом протесте. Против природы, погоды, чужих укладов. Что за безумец придумал менять сезоны? Снег и жара. Или засуха вместе с градом. Разве не весело?

Правила неуклонны.

Осень проснётся одна на большом диване. Выйдет на кухню, поставит остывший чайник. Под полотенцем – шарлотка. Ключи – в кармане. Сбился комками бордовый пододеяльник. Осень посмотрит в окно. Затянуло серым. Гроздьями тучи нависли, на стёклах капли. Ей не хватает тепла и, наверно, веры, чтобы и дальше в сезонном играть спектакле. По телевизору шепчутся про циклоны, похолодание, дождь, одним словом – осень. Едут на юг опустевшие в раз вагоны. Прячутся в плотном тумане верхушки сосен.
Дань отдавая привычным своим обрядам, календарям бесконечно противореча, будто бы Август с дымящейся кружкой рядом, Осень пронзительно шепчет:

- До скорой встречи.