Окончательно

Сколько слов уже понаписано,
Понаписано и разослано.
О прощающей и неистовой,
Покорённой, да неопознанной.

Сколько сгублено фраз, сердец и роз,
Как бы маетно не спалось потом.
Но она поглощает людей всерьёз,
Своим диким, и нежным, подчас, хлыстом.

Неразгаданная, упрямая,
Вся закрыта от глаз свечения.
Словно память моя недавняя,
От печали до всепрощения.

Я несу её за собой, как плот,
На котором мне всякий шторм – пустяк.
От тревоги, тоски и мирских забот,
Забываясь в неё, как в грозу – в пиджак.

Утончённая, вся – по классику,
В перламутровом платье, танцем жжёт.
У неё таких и по праздникам,
И по будням хватает наперёд.

Как в колени упасть, и просить вздохнуть, -
«Хоть глоток дай же мне, упрямая!».
Так и буду душу за хвост тянуть,
Сигаретой, театрами, храмами…

Обойду сто дорог, до выхода
Из промозглого воя до пения.
От избитой недетской прихоти,
До взрослеющего смятения.

И так радостно, оттого что есть
Твоё сердце в проспектах серости.
Что стучит оно, даря миру весть
О великой его бесценности.

То, что прожито – перемножено,
Не разменяно на сто тысяч лиц.
Лишь одно твоё – настороженное,
В ярком свете глаз меж густых ресниц.

Пусть твердят о страсти-владении,
Мол, что это - куда важней.
Мне б избавиться от волнения
За тебя. И спасти от дурных людей.

Как проходит боль, как уходит страх,
От бесчестности до открытия,
Поднимаю перегоревший флаг
Над костром своего прибытия.

Так легко, так беззвучно, радостно, -
Понимание неизбежности.
Я святою твоей усталости
Просто рад, до мурашек нежности.

Все пути, что вдали позовут - как сталь,
Будут начисто бестревожными.
Потому, как былая моя печаль
Превратилась в память не сложную.

Как хранит покой на моих губах,
Будто божий дар – слово верности.
Пусть пустое дно – лишь в чужих словах,
Я же полон до беспримерности.

В дым и прах, уходя, молчанием
Я прощаюсь с тобой сознательно.
Не упрямо, а с пониманием.
Я люблю тебя – окончательно.