УС-пенье

Удивительно порою,
 как же долго я, блудил.
 Россиянам переводят,
 что же русский, говорил?
 А, вы вдумайтесь: избушка,
 дед сидит и бабушка,
 слов они не знают наших,
 и расскажут им, однажды:
 
 Здравствуй, племя молодое!
 знать и вам, не знать покоя;
 вы познали Гавриила,
 а потом и Кракадила;
 а потом за счастьем вашим,
 столько в поисках Земли,
 разбрелось мудрейших краше,
 знать и думать, не могли!
 
 У кого землицы нет
 (с роду, сказано в писании),
 к Солнышку просить ответ
 (в ясном, грека подсознаньи),
 тот отверг, недолго думал,
 как бы миром овладеть?
 к Амазонке выслал Кука,
 да Баяну, - песни петь.
 
 А россиянам переводят,
 что мог русский, говорить?
 С днями городов знакомит,
 всех ис-торы-к, Гавриил;
 к празднику опять напомнит
 (интеллигентный крокодил),
 кто кого, когда восполнил,
 сей вездесущий, Гавриил…
 
 Восхитил с земли на небо
 (если бы, не Михаил),
 в песнопенье Ус отведал,
 тайн телесных, Гавриил;
 злачным братьям херувимам
 по «усу» течёт игриво
 медовуха, квас да пиво
 и воздающий, Гавриил…
 
 «Хоть» поют, или Успенье,
 всё одно, - за здрАвие!
 необычных чувств волненье,
 ведь, бывает – Ус!пенье:
 ударенье первым слогом,
 в Маловишерский мотив
 сам Добрынюшка и, с богом!
 да архангел, Гавриил…
 
 Пестует мечом Путята,
 «греческий огонь» горит,
 пУста колокольня свята,
 воздыхает Гавриил…
 Пенье Ус, или Ус-пенье,
 за упокой небесных сил,
 что за праздник, - погребенье?
 К нам на крыльях Гавриил…
 
 Странствий по усам и суху,
 всем расскажет Гавриил,
 восхитить за медовухой,
 аки по воду, ходил...
 «Грека древнего» Ус-тами
 да Ус-таканит Гавриил,
 чтоб россияне, не поняли,
 что же русский, говорил?
 
 Понимать они устали,
 что похерил херувим?
 Чёрным солнышко застлали
 чёрной стаей чёрных сил…
 Хоть восхитили Народу,
 дух сошёл и праздник свил
 (с пятьдесят седьмого году),
 жил тогда ли, Гавриил?
 
 Бедной девушке еврейке
 посочувствовал поэт, -
 Сам сказался бедным в клетке,
 с молодых коротких лет.
 Златоуст её приветил,
 в плащанице русских сил,
 ничего нам не ответил,
 солнцекрылый Гавриил…
 
 Так живём, хлеб соль жуём,
 Плащаницу, Хоть - не знаем,
 Горку Красную поём,
 да Ус-пенье почитаем.
 Не смешно, немного грустно,
 видимо, и там ходил, -
 и нашёл меня в капусте,
 непорочный Гавриил…
 
 Кто же мы, откуда песня,
 кто крылатых породил,
 (и куда они исчезли),
 может, знает Михаил?
 Мотал на ус, да подзабыл:
 - Где я был, и как я, жил?
 Нам, крестьянам, переводят,
 что же русский, говорил…
 
 Из хвалы хулу баянят
 (делать всё наоборот),
 забубенят, забуянят
 пир на весь честной Народ;
 да мимо острова Буяна,
 да растекашася по древу,
 по усам течёт и тает,
 не для жизни, для сугреву…
 
 Сам-с-усами говорил,
 смысел пения пропавший,
 да слетел, не ублажил
 (догоняя день вчерашний),
 и размякший и уставший
 (древне-грека породил),
 да, не солоно, хлебавши,
 с дуба рухнул, Гавриил.
 
 С самобранки Херодота,
 в реку бряк! и будь здоров,
 и не надо «мыть до дырок»,
 заграничных «докторов».
 Трёхголовых прочих гидров,
 на век, народ бы, позабыл.
 Удивительно порою,
 как же долго Он, блудил.
 
 А как же в рай? А попаду ли?
 Уж третий раз я их спросил,
 да рассмеялись дед и бабка:
 - У соседа ты, спроси!
 Бог так скажет, вот и верь,
 а забавляться – нет и, сил;
 всем открыта настежь дверь,
 да нет соседей... по Руси...

Подробности и переводы: http://www.proza.ru/2016/08/31/868