бабочка-пепельница

Снегом замело всё. что могло, подоконник и ненастоящую девочку, она потягивается сладко, завтра, потом приходи - сегодня день не для тебя, не для тебя ночь, выберешь какой-нибудь другой, какую-нибудь другую - но ведь и мой ответ тут же, вот он: я выберу другую, и тьма будет сношать меня, как никогда до этого не делала ты. Одинокие любовники. Выберем кого-нибудь другого, мы как стеклянные двери - люди проходят сквозь нас, а мы ещё долго хлопаем, стонем и шепчем. Лес, сад, душ, гора, туалет, а мы ещё долго, лабиринт, серый день, ночь, капает внутри вода, тишина, свет. Возвращайся назад, не уходи, останься. А мы навсегда, в одну и в другую сторону, вечно, и на секунду отражаем твоё лицо, а потом - всё, свет, тьма - всё. Автомобили, прохожие, автопрохожие, ступени уходят под мостовую и ты исчезаешь по шею, пояс, горло, по другой фильм. Выдуманная девочка на подоконнике, серый пепел, рассыпанный по белой поверхности, мы с тобой - всего лишь серый пепел на белом поле, порезанном на чёрные лоскуты.

Снегом замело всё, что могло, под снегом стёкла, за стёклами свет, ты дуешь и дуешь на падающий снег, чёрные тела деревьев, прозрачные лужи. Ты рисуешь то, что не хочешь говорить, чёрным и белым, чёрные ладони, полные невесомой белой тяжестью. Небо тяжело неимоверно, и голова падает с плеч, а ноги гоняют её по лужам, целый день и целую ночь кружат, футболят о стенку в потёках голову-клубок, голову-глобус, с чёрными картами рек - больше нет ничего на этой земле-голове, потоки ледяных ветвей да отпечатки подошв, пустые места от горизонта и до горизонта.

Ненастоящая девочка на подоконнике, когда наступит весна, от неё ничего не останется, только лужа под батареей, ковёр, который надо вытащить на балкон просушить, её письма, её слова, её сны, чувство неловкости, когда я не помещаюсь в неё, торчу со всех сторон угловатой плотью, руки, ноги, голова, всё отстегнуть и снять прежде, чем я лягу рядом с ней, всё это - лишнее, в неё помещается только сердце, и у меня нет ничего, что можно было бы отдать ей...

Она потягивается сладко - завтра потом приходи. В городе праздник, небо за её спиной в окне взрывается фейерверками. И пока я спускаюсь-поднимаюсь по холодным лестницам между тёплыми этажами, пропахшими вином и вибрирующими, как наушники на огромной голове, музыкой, - без неё, а точнее - с нею у себя внутри, - я всё думаю, запивая горячим вином с фруктами фрукты и музыку, объятия и поцелуи, и танцы, очень странные, если посмотреть на себя со стороны, то ты - как контур дёргающегося тела вокруг расплывающегося пятна, - думаю, что завтра и потом никогда не наступит, я навсегда останусь здесь и сейчас без неё с нею внутри. Показать ей фейерверки, развернув её лицом к окну, пятну дыхания на стекле, опечатку лица на этом пятне, - всё это должен сделать кто-то другой, а вовсе не я, - просто ей не достало смелости сказать, а мне - сообразительности услышать это.

Сегодня день не для тебя, ночь не для тебя - и я занимаю место рядом с пассажирами, занимающими место, щёлкающими обратный отсчёт цифрами в человеческом обличьи, в зале ожидания - где позже нас сменят другие без ощутимой разницы, и раз это так, раз нас на самом деле нет и мы никак не можем контролировать свои судьбы, я хотел бы провести эту ночь целуясь и говоря слова любви, танцуя в экстазе и восхищении перед людьми, что окружают меня сейчас.